Дарія Кирилівна Наришкіна b. 6 март 1709 d. 1730 - Индекс потомака

• Voir en russe, famille Kirill Alexeïevitch Narychkine.

Сын Николая Ивановича Перовского и внук графа Алексея Кирилловича Разумовского.

В 1831 году окончил Институт Корпуса инженеров путей сообщения, в звании прапорщика оставлен при институте для продолжения научных занятий. Занимался исследованиями Ладожского канала, с 1834 г. — в инспекции городских дорог[1]. В 1836 г. в том же звании перешёл в Гренадерский лейб-гвардии полк, где состоял адъютантом у командира гвардейского пехотного корпуса. 10 марта 1845 г. вышел в отставку по болезни в чине штабс-капитана.

22 марта 1846 г. поступил на службу старшим помощником столоначальника в VI Отделение Почтового Департамента, в мае 1846 г. переименован в титулярные советники. С 1847 г. служил в Таможенном ведомстве. В 1854 г. назначен в Экспедицию Государственных кредитных билетов младшим директором 1-го Отделения.

С 26 июля 1857 по 2 августа 1859 г. — Псковский вице-губернатор. В 1859—1860 гг. — Таврический вице-губернатор, с семьёй проживал в Крыму, в имении отца (Бельбек, Симферопольский уезд, Таврическая губерния). Будучи статским советником, 7 июля 1861 г. назначен вице-губернатором Санкт-Петербургской губернии. 31 августа 1862 г. произведён в действительные статские советники. С 1 января 1865 по 22 июля 1866 г. занимал пост губернатора Санкт-Петербургской губернии. Уволен с должности губернатора после покушения Д. В. Каракозова на Александра II.

22 июля 1866 г. назначен членом Совета Министра внутренних дел, занимал эту должность до своей смерти, последовавшей в ночь на 13-е февраля 1890 года в Санкт-Петербурге, где он и похоронен на Смоленском православном кладбище.

Дети получили безрелигиозное воспитание. Лев Николаевич редко ходил в церковь, посты никогда не соблюдались. Играла Софья обычно с братьями, кукол не любила. Брат Василий учил её защищать себя.

• http://window.edu.ru/catalog/pdf2txt/901/28901/12114?p_page=4

• http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B5%D1%80%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5

Г. Н. Чухланцева.

• Подробнее: http://uraltourist.ru/2012/08/grigorij-akinfievich-demidov-i-ego-potomki/#ixzz35vsXLMN9

"Между многими неинтересными степными новостями он (Круликевич - Л. Б.) сообщил отвратительно интересную новость. Побочный сын гнилого сатрапа Перовского собственноручно зарезал своего денщика, за что был разжалован в солдаты; но мелкая душонка <н е вынесла> и этого всемилостивейшего наказания, он вскоре умер или отравил себя. Туда и дорога..." (Из записи Т. Шевченко в Дневнике от 7 января 1858 - V, 184-185). Перекрестов служил в Орской крепости с января 1847, и Шевченко мог знать его еще на первом году своей службы. (ИЛ, ф.1, д.437). В метрической книге Оренбургской Полковой Петропавловской церкви за 1851 год есть запись о рождении у рядового пятого батальона Перекрестова и его жены сына Петра. Воспреемниками названы В.А.Перовский (за отсутствием его в церкви находился адъютант - поручик П.А.Толмачев, сын командира 23-й дивизии) и жена обер-квартирмейстера корпуса Е.П.Бларамберг. (ГАОО, ф.172, оп.3, д.208). Необычен тут не только особый состав воспреемников, но и место совершения обряда: он происходил не в Орской крепо сти, где размещался батальон, а в Оренбурге. Такое для рядового, даже для "рядового из дворян", могло стать возможным лишь с высокого покровительства - в данном случае губернатора, доводившегося Перекрестову отцом. Рядовым Перекрестов пребывал недолго. Год спустя он стал прапорщиком 9-го, а в 1854 - 4-го линейного батальона. (ГАОО, ф.6, оп.12, д.1044). Большее представление о нем дает еще одно архивное дело: "О жестоких побоях, нанесенных прапорщиком Перекрестовым рядовому Гилеву", относящееся к 1855 г. (ГАОО, ф.6, оп.18, д.321). Становится известным, что был Перекрестов в прошлом штабс-капитаном Отдельного Кавказского корпуса, но оказался разжалованным в рядовые "за разные злоупотребления и жестокое обращение с подчинеными". Прослужив рядовым короткий срок, он снова получ ил офицерское звание, пошел в гору и в 1855 являлся не только казначеем 11-го линейного батальона, а и начальником Самарской инвалидной команды. Здесь, однако, вновь проявил свой деспотичный нрав. Как значится в названном деле, 8 сентября на сборном дворе он, "неизвестно по какой причине", избил рядового инвалидной команды Федора Гилева, причем "до того избил с обственноручно, что тот, лишась чувств, упал во фронте и потом, в то же время, отвезен был на излечение в городскую больницу", где находился долго. Имея в виду самого В.А.Перовского, Шевченко в цитированной записи отмечал: "Выходит, яблоко не далеко от яблони упало". То же архивное дело содержит подтверждение и этих шевченковских слов. Штабс-капитан корпуса жандармов в Самарской губернии полковник Андреев счел необходимым поставить перед командиром батальона вопрос об отстранении Перекрестова "от командования частью и всякой интересной должности", о чем не преминул донести ко мандиру Отдельного Оренбургского корпуса Перовскому. В ответ Андреев получил строгое губернаторское внушение насчет того, что ему "не следовало входить от себя в сношение с командиром батальона об устранении прапорщика Перекрестова от командования, а до лжно было ограничиться донесением об означенном случае главному начальнику края..." Меры, принятые Перовским по этому случаю, выразились в выдаче им жене избитого рядового Варваре Гилевой двадцати пяти рублей "из экстраординарных сумм". Как тут не повторить слова Шевченко о Перовском, записанные им в свой Дневник еще в Новопетровском укреплении: "Холодное, развращенное сердце"? (V, 23).

О смерти Перекрестова в официальных приказах по Отдельному Оренбургскому корпусу ни в 1857-м, ни в 1858-м годах упоминанй нет. Это могло быть просто слухом. (Слухом того же порядка, что и услышанная Шевченко весть о позорной отставке подпоручика Обр ядина - виновника мук рядового Скобелева, в то время, как, на самом деле, Обрядин был всего-навсего переведен в казачье войско). Ничего не пишет о смерти Перекрестова и знавший его И.В.Чернов; в своих "Записках" он отмечает, что сын унаследовал "в спыльчивый характер" отца, подтверждая это тем же фактом: "в пылу раздражения убил своего слугу". (стр.105). Перекрестов - один из представителей развращенной уродливым воспитанием дворянской молодежи, образы которой нашли воплощение в повестях "Близнецы", "Несчастный" и других произведениях Т. Шевченко.

• http://kraeved.opck.org/biblioteka/enciklopedii/ose/p.php

Бабушку я помню довольно смутно. И почему-то только на крыльце дома за утренним чаем: полная, в сером платье, у самовара. На столе традиционные сметанные печенья — бе­лые и черные. Белых я после не встречал, а черные и сейчас бывают в булочных, только размером раза в два больше, де­сять копеек за штуку. Конечно, домашние были вкуснее."

"Больше ничего как-то запоминающегося в 1916 году не было.

А осенью мы с мамой уехали в Москву. Во время пути где-то нам навстречу шелхкорый батумский поезд. И вот мне на ряд лет запомнилось, что самый скорый поезд — это скорый батумский.

В Москве мы поселились в семье Лопухиных, т.е. у матери нашей мамы. Дедушки Лопухина уже не было, он умер рань­ше, и жила тогда бабушка, высокая, худощавая и строгая женщина, которую мы немного боялись. Ее младший сын — дядя Миша, офицер-кавалерист, и две девушки, младшие дети — тетя Женя и тетя Таня.

Дядя Миша был высокий и красивый. Забегая вперед, я расскажу его историю: после Октябрьской революции он участвовал в каком-то заговоре* имевшем целью освободить ца­ря. Его арестовали, и он был приговорен к расстрелу. Его старшая сестра тетя Анночка Голицына дошла до Дзержин­ского. Она несколько лет спустя говорила моему отцу, что они сперва говорили, а потом кричали, друг на друга, но у нее осталось о Дзержинском впечатление как о замечательном человеке. В отношении дяди Миши: к нему на свидание при­ходил один известный деятель — Смидович — и сказал ему, что если он даст честное слово, что больше не будет выступать против Советской власти, он обеспечит его освобождение. Дядя Миша честное слово дать отказался и был расстре­лян.

Но это было уже чуть позже. Я любил тетю Женю, она была очень добрая и с удоволь­ствием с нами занималась. У нее было круглое лицо и пышная темная шевелюра. Тетя Таня была блондинка с продолгова­тым лицом. Мы ее особо не интересовали."

Внебрачный сын тайного советника князя Льва Викторовича Кочубея.

С 1878 служил начальником отдела в управлении российского генерал-губернатора в Восточной Румелии, с 1883 — сотрудник российского посольства в Стамбуле.

В 1871 г. Павел Дмитриевич Голохвастов продал имение, состоящее в землях у с. Караулово (Коралово), Насоново, дд. Фуниково, Дураково, Дютьково, Ивашково, Ольге Васильевне Васильчиковой за 16 500 рублей серебром. В 1879 г. Ольга Васильевна Васильчикова продала мужу, Александру Алексеевичу Васильчикову, землю в количестве 203 десятин 1320 сажен при с. Коралове и д. Дютьково за 2000 рублей. <...> Кроме приходской церкви Толгской иконы Божией Матери, в усадьбе была домовая Троицкая церковь, устроенная в 1876 г. Ольга Васильевна так описывала обстоятельства её сооружения: «...так как мы всю зиму и лето живем в деревне, то пожелали выстроить при доме маленькую церковь во имя Святой Троицы, чтобы не быть лишёнными службы Божией зимой, осенью и даже весной, а то часто бывает, что я одна могу пойти в церковь нашу сельскую, а детей боюсь студить, да и муж жалуется справедливо, что в церкви и сыро и холодно... Так как низ нашего дома каменный, а верх деревянный, то и церковь, помещающаяся на верху, будет деревянная. Мы просили нашего соседа - архимандрита Саввинского монастыря - взяться за постройку церкви, он на это мастер, и мы надеемся, что в сентябре будет она готова...». В 1906 г., при получении ссуды, Ольга Васильевна назначила поверенной в делах свою дочь Марию. Так же поступил и брат Марии Александровны, Павел Александрович, Мария Александровна Васильчикова была фрейлиной императрицы Александры Феодоровны. В Петербурге она познакомилась с великой княгиней Елизаветой Феодоровной, супругой великого князя Сергея Александровича. В 1887 и 1891 гг. великий князь Сергей и великая княгиня Елизавета Феодоровна посетили Кораллово. В 1890 г. в Кораллово была богадельня и церковно-приходская школа, которая была открыта в 1887 г. Школа помещалась в доме, принадлежавшем попечительнице Марии Александровне Васильчиковой. Заведовал школой священник Е. Бухарев. 1 июня 1906 г, Марией Александровной Васильчиковой, в Московском земельном банке, под залог имения Коралово (1356 десятин и 308 сажен земли), была получена долгосрочная ссуда (на 66 лет и 2 месяца). В 1908 г. Ольга Васильевна и её сын, Павел Александрович (1865-1941, получил от отца 203 десятины 1320 сажен земли) продали усадьбу, с переводом имевшегося долга, гвардии ротмистру графу П. М. Грабе.

Своеобразна и поучительна история рода того самого графа, Баранова Александра Павловича. В середине XVI века один из его новгородских предков участвовал в войне с Ливонским орденом и после взятия города Дерпта (Юрьева-Ливонского, нынешнего Тарту) был пожалован государем поместьями в его окрестностях. Увы, через двадцать лет шведы захватили город, а вместе с ним и земли, принадлежавшие Баранову. Помещику ничего не оставалось, как стать шведским подданным, дабы не потерять обширные угодья. Но к 1710 году русским войскам вновь удалось завоевать и Эстляндию, и Лифляндию. Пришлось Барановым, теперь уже фон Баранговым, снова присягать на верность русскому царю. Возможно, это стало бы не последним изменением гражданства, но в 1918 году жизнь графа и его сыновей трагически оборвалась.

• http://loveread.ws/read_book.php?id=28069&p=9

В 1917 являлся членом Высочайше утверждённого особого комитета по усилению флота на добровольные пожертвования.

Еще будучи студентом записался в казачье сословие Терского казачьего войска. В 1891 году вышел в запас в чине хорунжего и поселился в родовом имении Московской губернии «Поречье», где посвятил себя сельскому хозяйству и общественной службе по земству. С 1891 года состоял почетным мировым судьей по Можайскому уезду. Избирался гласным Можайского и Бронницкого уездных и Московского губернского земских собраний. Был председателем и членом многих комиссий губернского земства, принимал деятельное участие в комиссии по обсуждению земских реформ. В 1904 году участвовал в Особом совещании о нуждах сельско-хозяйственной промышленности. Кроме того, состоял почетным попечителем Можайского реального училища, членом Романовского комитета для воспособления делу призрения сирот сельского населения, а также членом Главного комитета Всероссийского земского союза.

С началом Первой мировой войны, 12 августа 1914 года поступил в свой полк с назначением младшим офицером сотни. Затем сам командовал сотней. За боевые отличия был награждён тремя орденами. В июне 1916 года был отчислен из армии в связи с операцией по поводу грыжи.

Православный. Из дворян Санкт-Петербургской губернии.

Сын герольдмейстера графа Леонида Михайловича Муравьева (1821—1881) и его второй жены Софьи Николаевны Оржицкой. Окончил Пажеский корпус (1887), выпущен из камер-пажей в подпоручики лейб-гвардии Преображенского полка. Вышел в запас Гвардейской пехоты в чине поручика. В 1895 году был избран Уманским уездным предводителем дворянства. Поступил на гражданскую службу.

Чины: надворный советник (до 1899), коллежский советник (1901), статский советник (1905), действительный статский советник (1906), егермейстер (1909), тайный советник (1916).

Занимал посты Томского (1899—1901), Вологодского (1901—1902), Таврического (1902—1907) и Рязанского вице-губернатора (1907—1908). В октябре 1908 назначен Полтавским губернатором, в феврале 1913 — Московским. В 1916 году был назначен сенатором.

После революции эмигрировал в Бельгию. Скончался в 1940 году в Брюсселе.

Высочайше утверждённым 13 (26) июня 1907 года положением Первого департамента Государственного совета внуку графа Бориса Алексеевича Перовского — в звании камергера Высочайшего двора, первому секретарю Министерства иностранных дел, коллежскому советнику Михаилу Михайловичу Петрово-Соловово дозволено присоединить к своей фамилии и гербу — фамилию, герб и титул графов Перовских и именоваться впредь графом Перовским-Петрово-Соловово с ограничениями, установленными в статьях 10 и 11 приложений к статье 79 Зак. Сост. Т. IX издания 1899 года. Первый и последний граф Перовский-Петрово-Соловово, его единственный сын граф Николай покончил жизнь самоубийсвом в 1929 году (на нем род графов Перовских-Петрово-Соловово пресёкся).

Избирался Лебедянским уездным предводителем. Собирал мебель (114 предметов), гравюры, бронзу и картины (коллекция национализирована)

Весьма широко известен своими просветительскими и духовными трудами, некоторые из них до сих пор переиздаются.

А осенью мы с мамой уехали в Москву. Во время пути где-то нам навстречу шелхкорый батумский поезд. И вот мне на ряд лет запомнилось, что самый скорый поезд — это скорый батумский.

В Москве мы поселились в семье Лопухиных, т.е. у матери нашей мамы. Дедушки Лопухина уже не было, он умер рань­ше, и жила тогда бабушка, высокая, худощавая и строгая женщина, которую мы немного боялись. Ее младший сын — дядя Миша, офицер-кавалерист, и две девушки, младшие дети — тетя Женя и тетя Таня.

Дядя Миша был высокий и красивый. Забегая вперед, я расскажу его историю: после Октябрьской революции он участвовал в каком-то заговоре* имевшем целью освободить ца­ря. Его арестовали, и он был приговорен к расстрелу. Его старшая сестра тетя Анночка Голицына дошла до Дзержин­ского. Она несколько лет спустя говорила моему отцу, что они сперва говорили, а потом кричали, друг на друга, но у нее осталось о Дзержинском впечатление как о замечательном человеке. В отношении дяди Миши: к нему на свидание при­ходил один известный деятель — Смидович — и сказал ему, что если он даст честное слово, что больше не будет выступать против Советской власти, он обеспечит его освобождение. Дядя Миша честное слово дать отказался и был расстре­лян.

ЕЛЕНА 1908-1990, горный инженер,

СТЕПАН 1911-1998, специалист взрывного дела,

ДАРЬЯ в замуж. АФАНАСЬЕВА (1919-1993) учитель биологии,

А осенью мы с мамой уехали в Москву. Во время пути где-то нам навстречу шелхкорый батумский поезд. И вот мне на ряд лет запомнилось, что самый скорый поезд — это скорый батумский.

В Москве мы поселились в семье Лопухиных, т.е. у матери нашей мамы. Дедушки Лопухина уже не было, он умер рань­ше, и жила тогда бабушка, высокая, худощавая и строгая женщина, которую мы немного боялись. Ее младший сын — дядя Миша, офицер-кавалерист, и две девушки, младшие дети — тетя Женя и тетя Таня.

Дядя Миша был высокий и красивый. Забегая вперед, я расскажу его историю: после Октябрьской революции он участвовал в каком-то заговоре* имевшем целью освободить ца­ря. Его арестовали, и он был приговорен к расстрелу. Его старшая сестра тетя Анночка Голицына дошла до Дзержин­ского. Она несколько лет спустя говорила моему отцу, что они сперва говорили, а потом кричали, друг на друга, но у нее осталось о Дзержинском впечатление как о замечательном человеке. В отношении дяди Миши: к нему на свидание при­ходил один известный деятель — Смидович — и сказал ему, что если он даст честное слово, что больше не будет выступать против Советской власти, он обеспечит его освобождение. Дядя Миша честное слово дать отказался и был расстре­лян.

А осенью мы с мамой уехали в Москву. Во время пути где-то нам навстречу шелхкорый батумский поезд. И вот мне на ряд лет запомнилось, что самый скорый поезд — это скорый батумский.

В Москве мы поселились в семье Лопухиных, т.е. у матери нашей мамы. Дедушки Лопухина уже не было, он умер рань­ше, и жила тогда бабушка, высокая, худощавая и строгая женщина, которую мы немного боялись. Ее младший сын — дядя Миша, офицер-кавалерист, и две девушки, младшие дети — тетя Женя и тетя Таня.

Дядя Миша был высокий и красивый. Забегая вперед, я расскажу его историю: после Октябрьской революции он участвовал в каком-то заговоре* имевшем целью освободить ца­ря. Его арестовали, и он был приговорен к расстрелу. Его старшая сестра тетя Анночка Голицына дошла до Дзержин­ского. Она несколько лет спустя говорила моему отцу, что они сперва говорили, а потом кричали, друг на друга, но у нее осталось о Дзержинском впечатление как о замечательном человеке. В отношении дяди Миши: к нему на свидание при­ходил один известный деятель — Смидович — и сказал ему, что если он даст честное слово, что больше не будет выступать против Советской власти, он обеспечит его освобождение. Дядя Миша честное слово дать отказался и был расстре­лян.

Милашевич Николай Григорьевич (01. 05. 1889 – ?), лейтенант флота. В 1918 вступил в ряды РККФ. Участник 1-й мировой и гражданской войн. На 1928 – ст. производитель гидрографических работ Управления по обеспечению безопасности кораблевождения. Умер после 1928. Дед: майор Никита Васильевич Отец: Григорий Никитич, ген.-майор (14. 12. 1855 – 23. 02. 1918) Из дворян Кубанской обл. Казак ст. Новолеушковской, Ейского отдела, той же обл. (ныне Павловского р-на, Краснодарского края). Сын майора Никиты Васильевича. Образование получил в Ейском уездном (1872) и Ставропольском каз. юнкерском уч-щах. В хорунжие произведён в 1876 в Таманский конный п. ККВ. Участник рус.-турецкой 1877 – 1878 и рус.-японской войн. В 1891 был произведён в есаулы, в 1895 – в полковники, а в 1904 – в ген.-майоры. Уволен 18. 07. 1907 в отставку. Должности: пом. ком. Собственного ЕИВ конвоя по хоз. части (02. 04. 1895 – 1897); ком.: 2-го Таманского ККВ (1897 – 1899), 1-го Ейского п. ККВ (1899 – 1900), 1-го Черноморского п. ККВ (1900 – 1904), 2-й бригады Сводной Кавказской каз. дивизии (1904 – 1906), 2-й бригады 2-й каз. сводной дивизии (1906 – 18. 07. 1907). Золотое оружие с надписью «За храбрость» (1906). Арестован ночью 23. 02. 1918 в своей квартире, в г. Севастополь, Севастопольского градоначальства, Таврической губ. (ныне Автономной республики Крым, Украина). Убит возле ворот Исторического бульвара. Тело было выброшено в море. Жёны отца ген.-майора: 2) графиня Строганова Елена Григорьевна (21. 01. 1861 – 29. 01. 1908). Уроженка г. Санкт-Петербург. Умерла в г. Царское Село, Царскосельского уезда, Санкт-Петербургской губ. (ныне г. Пушкин, Пушкинского р-на, Ленинградской обл.). Погребена в церкви в честь Воскресения Христова, в Свято-Троицкой Сергиевой Приморской пустыни, в посёлке Стрельна, Петергофского уезда, Петроградской губ. (ныне Петродворцовый р-н, г. Санкт-Петербург, Ленинградской обл.). Могила уничтожена. 3) В февр. 1918 проживала в г. Севастополь. Из прошения его вдовы: «Мой муж, казак Кубанского войска Григорий Никитич Милашевич, 63-х лет, участник Русско-Турецкой и Русско-Японской войны, прослужил 35 лет, с 1908 года вышел в отставку, доживал свой век тихо на небольшую пенсию, заработанную за защиту своей Родины. Желая участвовать в войне с немцами, просился, но по слабости сердца, не принят. В 2 часа ночи с 22 на 23 был взят вооружёнными людьми, вместе с сыном хозяйки нашего дома отставным гусаром Жирар, причём заявили, что в Севастополе объявлена всеобщая мобилизация и всех мужчин забирают... Каков же был мой ужас, когда на другой день, утром я узнала, что он убит возле ворот Исторического бульвара, вблизи от моей квартиры, без всякого суда и следствия и тело его выброшено в море...». Брат: Борис, офицер.

• http://wap.kortic.borda.ru/?1-19-30-00000046-000-150-0

Когда Литературные курсы закрылись, Маша осталась на перепутье. Леля Давыдова, два года успешно учившаяся в Высшем техническом училище - МВТУ, была с треском оттуда изгнана.

Ее изгнание являлось в какой-то мере типичным для той нашей бурной эпохи одновременно и энтузиазма, и ненависти, расскажу о нем подробнее. Училась она с увлечением и весьма успешно. Но началась кампания против детей классовых врагов, скрывших в анкетах свое происхождение. В тот год придумали, как их раскрывать. Кадровики выписывали из анкет адреса, где кто родился, и рассылали по почте запросы в рай- и сельсоветы. Не всегда, разумеется, но приходили ответы, что такой-то (или такая-то) является сыном (дочерью) кулака, попа, дворянина, купца и т. д. И попадался бедняга, писавший в анкете, что он сын служащего.

О Леле приползла бумажка, что она дочь мельника. Ее отец - дядя Альда действительно одно время арендовал когда-то принадлежавшую Давыдовым в их бывшем моршанском имении Кулеватово мельницу, но к моменту посылки губительной бумаги он был, что еще хуже, лишенцем, сосланным в Вологодскую область.

Леля бросилась хлопотать. Она козыряла именем дяди Кокоши - дяди ее отца - Николая Васильевича Давыдова, о котором я упоминал выше. В ее судьбе приняли живейшее участие знавшие дядю Кокошу ученый с мировым именем химик, профессор МВТУ Чичибабин, а также ближайший соратник академика Вернадского Зильберминц*{29}. Но бдительные кадровики оказались могущественнее, и Леля была изгнана из МВТУ.

Той весной Леля и моя сестра Маша остались на перепутье. Неожиданно к нам явился Кирилл Урусов и сказал им, что Московский геологический комитет переезжает в другое помещение, многочисленные образцы горных пород нужно укладывать в ящики. Срочно требуются работники, платят, правда, мало, но зато уж очень интересная работа.

На следующий день Леля, Маша и Кирилл отправились в старинный особняк у Яузских ворот.

Так с великим усердием все трое начали возиться с камушками. Геолог Яблоков, надзиравший над ними, был очень доволен. Но настал день выдачи денег. Он попросил всех троих вписать в платежную ведомость свои фамилии...

Только тридцать лет спустя он, будучи членом-корреспондентом Академии наук, признался, в какой пришел ужас, заглянув в ту ведомость. Княжна Голицына, князь Урусов и Давыдова, наверное, из того же отродья...

А тогда нельзя же бросать разборку образцов, иначе их просто выкинут, и он принял на работу троих, даже не спросив их фамилий.

В конце концов дело благополучно утряслось, и все трое вступили на геологическую дорогу. В то же лето Кирилл и Леля отправились в свои первые экспедиции, а мою сестру Машу приголубил профессор геологии Иванов Алексей Павлович.

• http://www.rulit.me/books/zapiski-ucelevshego-chast-1-read-119258-141.html

Родился в Нижнем Новгороде в дворянской семье. Детство связано с родовым имением Кулеватово в Тамбовской губернии. В 1930 году после ареста отца был исключен из девятого класса средней школы. Работал в должности коллектора в курской геологической партии, затем коллектором же на руднике в Южном Бузулуке (Башкирия). Освоив профессию взрывника, поступил в трест Союзвзрывпром и был направлен в Дальневосточное производственное управление. Работал на строительстве БАМа, Комсомольска-на-Амуре, служил в армии в Приморье. Много ездил по стране, проводя экспериментальные взрывные работы. И всегда охотился. В 1998 году вышла из печати его книга «Воспоминания старого взрывника» (уже посмертно).

• http://www.ohot-prostory.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=273

1910 - 30-е годы встают в живых воспоминаниях Степана Александровича Давыдова «Записки старого взрывника», изданных Государственной публичной исторической библиотекой в 1992 г. Автор — дядя по матери М.Д. Афанасьева, директора этой библиотеки. Краевед В.А. Кученкова называет их «грустной повестью». Уже на второй странице даётся описание Кулеватова в 1915г. в детские годы автора: «Большой двухэтажный дом в стиле «ампир». Справа над рекой Челновой — площадка, на краю которой росла карликовая ель. За площадкой заросли сирени, а за ними конюшня. Левее конюшни скотный двор, на котором содержалось стадо коров шведской породы. Прямо против дома, правее конюшни, вход в Софьин сад — сад, сад, посаженный нашей прабабушкой Софьей Андреевной... Сад представлял собой треугольник...». Имением тогда управляла бабушка Степана Александровича Екатерина Павловна, урождённая Евреинова, которую он запомнил полной дамой в сером платье за утренним чаем. В доме, как обычно у Давыдовых, много гостей. Автор воспоминаний вспоминает свой страх привидений в большой Данзасовской комнате, где застрелился гостивший когда-то Данзас, секундант А.С. Пушкина во время трагической дуэли поэта с Дантесом. Многочисленные обитатели и гости охотно играли в теннис, ловили на удочку подлещиков в омуте. Через несколько лет обитатели имения, и взрослые и дети, стали заниматься сельскохозяйственным трудом: у мальчика Стёпы не ладилось с прополкой картошки, проса, а вот его сестра Лёля споро справлялась с сорняками. Вместо белых и чёрных сметанных печений в семье теперь пекли сладкие лепёшки из купырей (тамбовское название конского щавеля), вместо скотного двора в хозяйстве осталось «две с половиной лошади»: очень старая кобыла Летуниха, карий мерин и поллошади — пони Куцик. .Старших арестовывала новая власть. В книге есть сведения о родственниках Лопухиных, Голицыных, Трубецких, Поповых, Белявских, соседях по имению Бенкендорфах. Для тамбовчан интересны сведения о гостеприимной семье Мордасовых из с. Черняево (правильное современное название Черняное Тамбовского района), знакомых отца автора воспоминаний. Знаменитую в дальнейшем народную артистку СССР Марию Николаевну Мордасову, автор, Степан Александрович, видимо, наблюдал лежащей в люльке, как он пишет. На самом деле ей было в 1926 г. 11 лет.

• http://www.tambovlib.ru/index.php?view=books.davidovi

Иностранным учителям дворянского рода Давыдовых посвятил своё исследование аспирант Тамбовского государственного университета им. Г. Р. Державина, читатель нашей библиотеки Денис Шуваев. Его статья «Иностранцы в Спасском имении Давыдовых» опубликована в материалах межрегиональной научно-практической конференции «Культурные традиции XVIII-начала XX вв.: европейская парадигма» (Тамбов, 2007).

В дальнейшем многие из тамбовской ветви рода Давыдовых выбрали педагогику своей специальностью. Учителем одной из московских школ стала Дарья Александровна (мать Михаила Дмитриевича Афанасьева). Её сестра, Аграфена Александровна всю жизнь проработала воспитателем детского сада. Под влиянием воодушевлённых рассказов о школе своей тётушки — Дарьи Александровны учительскую профессию выбирает Наталия Владимировна Александрова.

• http://tambovlib.ru/?view=news.2010.davidovi