Василиса ? (Морозова) - Индекс потомака

• Traduit de la fiche russe

1658, il fut stolnik du palais.
1661, il fut stolnik dans la chambre du tsar.
1671, il fut boyard sous le règne du tsar Alexeï I Mikhaïlovitch.
1682, il fut tué par les streltsy sous le règne de la tsarine Sophia Alexeïevna.

Son père Mikhaïl Iourievitch fut le cousin de Vassilisa Petrovna Dolgoroukov (Ouroussoff).
Il fut le cousin d'Iouri Iourievitch Troubetskoï.

• Traduit de la fiche russe

Il fut stolnik du tsar Piotr I Alexeïevitch ou Pierre I le Grand.
1695-1696, il participa à la campagne d'Azov.

Son grand-père paternel Mikhaïl Iourievitch Dolgoroukov fut cousin avec sa belle-mère Vassilisa Petrovna Dolgoroukov (Ouroussoff).
1716, elle épousa Vassili Alexeïevitch Ouroussoff, le fils de Vassilisa Petrovna Dolgoroukov (Ouroussoff).

• Source Wikipedia Урусов, Василий Алексеевич / Vassili Alexeïevitch Ouroussoff

• Source Wikipedia Урусов, Василий Алексеевич / Vassili Alexeïevitch Ouroussoff

1773, avec son associé M. Groti, il achèta le privilège impérial de diriger les affaires théâtrales à Moscou.
1776-1786, il reçut un nouveau privilège impérial de maintenir des représentations théâtrales de toutes sortes.

Тягость заключенія въ крѣпости усугублялась для Зубкова еще тѣмъ обстоятельствомъ, что въ это время онъ имѣлъ уже свою семью: въ 1823 г. онъ женился на Аннѣ Ѳедоровнѣ Пушкиной.

Анна Ѳедоровна была третьею изъ четырехъ дочерей Ѳедора Алексѣевича Пушкина отъ брака его съ княжною Марьей Ивановной Оболенской и родилась 25-го іюля 1803 г. Она лишилась отца въ раннемъ дѣтствѣ; Ѳедоръ Алексѣевичъ (родной дядя извѣстнаго остряка и театрала Алексѣя Михайловича Пушкина) служилъ въ молодости въ военной службѣ, въ 1800 г. былъ Калужскимъ вице-губернаторомъ, затѣмъ въ 1801—1803 г., въ чинѣ д. с. совѣтника, былъ губернаторомъ въ Воронежѣ и, выйдя въ отставку, скончался 22-го ноября 1810 г., оставивъ женѣ очень скромное состояніе и пятерыхъ дѣтей, изъ коихъ сынъ Иванъ въ 1812 г. былъ принятъ въ Пажескій Корпусъ.

Семья поселилась въ Москвѣ, около которой у нея было, въ Дмитровскомъ уѣздѣ, небольшое имѣніе — с. Семеновское. Жить съ подроставшими дочерьми Марьѣ Ивановнѣ было трудно: ей приходилось, что называется, „тянуться“, поддерживая тонъ высшаго общества, къ которому она съ семьей принадлежала; въ 1814 году она уже вывозила двухъ старшихъ дочерей — Екатерину и Елизавету. Такъ, 12-го января 1814 г. Марья Аполлоновна Волкова сообщала своей пріятельницѣ В. И. Ланской: „Нынѣшній годъ очень много начинающихъ выѣзжать въ свѣтъ: двѣ дѣвицы Алмазовы1), прелесть какія хорошенькія, Пушкина [Елизавета], младшая сестра нашей красавицы [Екатерины], княжна Оболенская, дочь князя Андрея“2)... Старшую дочь Марьѣ Ивановнѣ удалось скоро пристроить: Екатерина Ѳедоровна въ іюлѣ того-же года вышла за-мужъ за Петра Дмитріевича Евреинова, двоюроднаго, по матери, брата В. П. Зубкова. Объ этомъ бракѣ находятся любопытныя подробности въ письмахъ той-же М. А. Волковой. „Вчера“, пишетъ она 1-го августа 1814 г., „я ужинала у вдовы Авраама и вернулась домой въ ужасномъ негодованіи, до сихъ поръ не могу успокоиться. Тебѣ извѣстно, что маленькая Пушкина вышла за Евреинова. Пріѣхавъ сюда, я узнала, что этотъ провинціалъ никогда не бывалъ въ Москвѣ и явился сюда лишь три мѣсяца тому назадъ, по смерти стараго отца; слѣдовательно, человѣкъ онъ не свѣтскій, но, повидимому, порядочный. У него тридцать тысячъ годового дохода. Онъ два раза сватался за Пушкину, сперва она отказала, потомъ, вѣроятно, подумавъ о грустномъ своемъ положеніи, рѣшилась выдти за него съ цѣлью обезпечить всю свою семью, начиная со старухи-матери. Кажется, въ этомъ поступкѣ ничего не должно быть смѣшного, особенно, для близкихъ ея родственниковъ. Имъ извѣстно, въ какихъ она была тонкихъ обстоятельствахъ, значитъ, скорѣе слѣдуетъ пожалѣть о ней, а не поднимать ее на смѣхъ. Она пожертвовала собой, выйдя за человѣка менѣе ея образованнаго и который не можетъ быть ей парой. Между тѣмъ, представь себѣ, что жена Авраама и ея прекрасный сынокъ весь вечеръ трунили надъ бѣдной женщиной, осмѣивая ея мужа и всю его родню, пріѣзжавшую на свадьбу. Насмѣшкамъ конца не было. Ѳедоръ Голицынъ, который не прочь посмѣяться надъ ближнимъ, принялъ участіе въ шуткахъ, и они хохотали на всю гостинную надъ жалкимъ замужествомъ племянницы хозяйки дома, съ которой обращались, какъ съ дочерью, три мѣсяца тому назадъ. Одна Гагарина молчала. Меня все это возмущало. Старушка, вдова Авраама, настоящая ехидна. Вяземскій2) называетъ ее „Сицилійской отравительницей,“ потому, что находитъ у нея сходство съ восковой куклой, изображавшей эту женщину. Вяземскій отчасти правъ: если старуха физически не отравляетъ людей, за то рѣчи ея пропитаны такимъ ядомъ, который никого не щадитъ.“3) Черезъ нѣсколько писемъ она снова возвращается къ этому же эпизоду: „Мнѣ помнится,“ говоритъ она 29-го августа, что я писала тебѣ о свадьбѣ маленькой Пушкиной,

которая выходитъ за молодого Евреинова, пріѣхавшаго сюда въ маѣ. Въ Москвѣ его никто не знаетъ, потому что онъ живетъ въ провинціи. Онъ увидалъ Пушкину у обѣдни, черезъ нѣсколько дней по пріѣздѣ, влюбился въ нее сразу, нашелъ способъ познакомиться съ ея матерью, сдѣлалъ предложеніе и женился. Все это устроилось очень быстро: когда я ѣхала въ деревню1), еще не слышно было объ этой свадьбѣ, а черезъ мѣсяцъ объявили, что Пушкина выходитъ за-мужъ. Бѣдной дѣвочкѣ нельзя было быть слишкомъ разборчивой: семья ея была рада-радехонька, что нашелся богатый женихъ, который можетъ обезпечить ее и сестеръ. Этотъ молодой человѣкъ имѣетъ хорошее состояніе; но, какъ говорятъ, провинціалъ въ полномъ смыслѣ слова, что такъ потѣшаетъ вдову Пушкину и ея сынка, а по моему, слѣдуетъ пожалѣтъ о бѣдной дѣвочкѣ“2).

Со второй дочерью М. И. Пушкиной, Елизаветой, не обошлось такъ благополучно. Когда матери ея уже, кажется, не было въ живыхъ3), Елизавета Ѳедоровна, жившая у своей тетки, Маріи Сергѣевны Каръ, рожд. княжны Хованской, влюбилась въ крѣпостного ея человѣка Алексѣя Александровича Штурманова, который, обладая музыкальными способностями, нерѣдко аккомпанировалъ на клавесинахъ Елизаветѣ Ѳедоровнѣ; она бѣжала съ нимъ изъ дома тетки въ сентябрѣ 1816 г., обвѣнчалась и въ 1817 г. жила въ Калугѣ. Кн. П. А. Вяземскій принялъ участіе въ судьбѣ этой четы и, между прочимъ, черезъ А. И. Тургенева, продалъ для Петербургской сцены сдѣланный Алексѣемъ Михайловичемъ Пушкинымъ переводъ комедіи Реньяра „Игрокъ“4). Романическая исторія Штурмановыхъ надѣлала въ Москвѣ большого шума; Е. Ѳ. Евреинова звала къ себѣ сестру, обѣщая „забыть ея поступокъ, если она согласится оставить мужа, но она не поддается обѣщаніямъ лестнымъ, терпитъ нужду и клятвѣ сердца не измѣняетъ“5).

По смерти М. И. Пушкиной, двухъ младшихъ ея дочерей — Анну Ѳедоровну (р. 1803) и Софью Ѳедоровну (р. 1806) взяла къ себѣ на воспитаніе Екатерина Владиміровна Апраксина, жена извѣстнаго въ Москвѣ своимъ широкимъ и открытымъ образомъ жизни Степана Степановича Апраксина и родная сестра князя Д. В. Голицына, Московскаго военнаго генералъ-губернатора. Апраксина, у которой было двѣ дочери,1) и раньше брала къ себѣ въ домъ бѣдныхъ дѣвушекъ, которыхъ воспитывала и выдавала за-мужъ; сироты-Пушкины „были послѣднія изъ молодыхъ дѣвицъ, воспитывавшихся у Апраксиной.“2) Анна Ѳедоровна Пушкина, по словамъ Е. П. Яньковой, „была стройна и высока ростомъ, съ прекраснымъ греческимъ профилемъ и черными, какъ смоль, глазами и была очень умная и милая дѣвушка.“3) Съ будущей женой своей Зубковъ, безъ сомнѣнія, познакомился въ домѣ своего двоюроднаго брата Петра Дмитріевича Евреинова (ум. въ іюнѣ 1824 г.), за которымъ, какъ мы говорили, была старшая сестра ея — Екатерина Ѳедоровна. Въ концѣ 1822 года Василій Петровичъ былъ уже женихомъ Анны Ѳедоровны, которой къ этому времени только что исполнилось 19 лѣтъ. Сообщая о Московскихъ новостяхъ, А. Я. Булгаковъ писалъ своему брату 18-го декабря 1822 г., что онъ былъ у Сонцова (дяди поэта Пушкина) и „видѣлъ тутъ двухъ невѣстъ: княжну Голицыну и Пушкину; обѣ живутъ у Катерины Владиміровны Апраксиной. Первая выходитъ за Ухтомскаго, а вторая, бѣдная очень дѣвушка, имѣла счастье понравиться молодому пригожему Зубкову, имѣющему 1500 душъ; видно, было написано на небѣ; а Варенька Пушкина и многія другія сидятъ въ дѣвкахъ, оттого что слишкомъ разборчивы, и кончаютъ все старыми сенаторами. Свадьба Зубковыхъ состоялась въ 1823 году; жизнь молодыхъ потекла спокойно;мужъ занятъ былъ службой, а досуги дѣлилъ между занятіями естественной исторіей, къ которой уже въ это время питалъ большую склонность, свѣтскими развлеченіями и бесѣдами въ кругу друзей на темы общественнаго характера, и только арестъ и послѣдовавшее за нимъ время томительнаго заключенія въ крѣпости выбили супруговъ изъ обыденной колеи. Вернувшись въ Москву оправданнымъ и чистымъ отъ подозрѣний въ неблагонамѣренности, Зубковъ, однако, скоро (14-го октября 1826 г.) вышелъ въ отставку изъ Гражданской Палаты, гдѣ прослужилъ два съ лишнимъ года.

• http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/ps4/ps420902.htm

Dans sa jeunesse, elle se distingua par sa beauté et elle eut un caractère doux et retenu.
elle épousa le capitaine de la garde, le comte Sergueï Vassilievitch Tolstoï.
Après son mariage, elle se consacra à élever ses enfants ; un de ses fils Vladimir Sergueïevitch fut un décembriste.

Iouri Vladimirovitch Dolgoroukov.

• Voir en russe, famille Piotr Petrovitch Dolgoroukov

Elle ne fut pas belle, mais elle fut bien éduquée et intelligente.
Elle fut demoiselle d'honneur.
Elle fut la filleule du prince Iouri Vladimirovitch Dolgoroukov qui lui fournit sa dot d'un million.
1804, elle épousa le conseiller d'État Nikolaï Petrovitch Rimsky-Korsakoff.

• Source Nicolas Flegontovitch Ikonnikov

Жил со своей семьёй в доме матери в том же приходе на Старой Басманной.

• http://www.proza.ru/2009/03/17/25

• http://r-g-d.org/P/pushkin.htm#ЕКАТЕРИНА ФЕДОРОВНА 1793-1858

Тягость заключенія въ крѣпости усугублялась для Зубкова еще тѣмъ обстоятельствомъ, что въ это время онъ имѣлъ уже свою семью: въ 1823 г. онъ женился на Аннѣ Ѳедоровнѣ Пушкиной.

Анна Ѳедоровна была третьею изъ четырехъ дочерей Ѳедора Алексѣевича Пушкина отъ брака его съ княжною Марьей Ивановной Оболенской и родилась 25-го іюля 1803 г. Она лишилась отца въ раннемъ дѣтствѣ; Ѳедоръ Алексѣевичъ (родной дядя извѣстнаго остряка и театрала Алексѣя Михайловича Пушкина) служилъ въ молодости въ военной службѣ, въ 1800 г. былъ Калужскимъ вице-губернаторомъ, затѣмъ въ 1801—1803 г., въ чинѣ д. с. совѣтника, былъ губернаторомъ въ Воронежѣ и, выйдя въ отставку, скончался 22-го ноября 1810 г., оставивъ женѣ очень скромное состояніе и пятерыхъ дѣтей, изъ коихъ сынъ Иванъ въ 1812 г. былъ принятъ въ Пажескій Корпусъ.

Семья поселилась въ Москвѣ, около которой у нея было, въ Дмитровскомъ уѣздѣ, небольшое имѣніе — с. Семеновское. Жить съ подроставшими дочерьми Марьѣ Ивановнѣ было трудно: ей приходилось, что называется, „тянуться“, поддерживая тонъ высшаго общества, къ которому она съ семьей принадлежала; въ 1814 году она уже вывозила двухъ старшихъ дочерей — Екатерину и Елизавету. Такъ, 12-го января 1814 г. Марья Аполлоновна Волкова сообщала своей пріятельницѣ В. И. Ланской: „Нынѣшній годъ очень много начинающихъ выѣзжать въ свѣтъ: двѣ дѣвицы Алмазовы1), прелесть какія хорошенькія, Пушкина [Елизавета], младшая сестра нашей красавицы [Екатерины], княжна Оболенская, дочь князя Андрея“2)... Старшую дочь Марьѣ Ивановнѣ удалось скоро пристроить: Екатерина Ѳедоровна въ іюлѣ того-же года вышла за-мужъ за Петра Дмитріевича Евреинова, двоюроднаго, по матери, брата В. П. Зубкова. Объ этомъ бракѣ находятся любопытныя подробности въ письмахъ той-же М. А. Волковой. „Вчера“, пишетъ она 1-го августа 1814 г., „я ужинала у вдовы Авраама и вернулась домой въ ужасномъ негодованіи, до сихъ поръ не могу успокоиться. Тебѣ извѣстно, что маленькая Пушкина вышла за Евреинова. Пріѣхавъ сюда, я узнала, что этотъ провинціалъ никогда не бывалъ въ Москвѣ и явился сюда лишь три мѣсяца тому назадъ, по смерти стараго отца; слѣдовательно, человѣкъ онъ не свѣтскій, но, повидимому, порядочный. У него тридцать тысячъ годового дохода. Онъ два раза сватался за Пушкину, сперва она отказала, потомъ, вѣроятно, подумавъ о грустномъ своемъ положеніи, рѣшилась выдти за него съ цѣлью обезпечить всю свою семью, начиная со старухи-матери. Кажется, въ этомъ поступкѣ ничего не должно быть смѣшного, особенно, для близкихъ ея родственниковъ. Имъ извѣстно, въ какихъ она была тонкихъ обстоятельствахъ, значитъ, скорѣе слѣдуетъ пожалѣть о ней, а не поднимать ее на смѣхъ. Она пожертвовала собой, выйдя за человѣка менѣе ея образованнаго и который не можетъ быть ей парой. Между тѣмъ, представь себѣ, что жена Авраама и ея прекрасный сынокъ весь вечеръ трунили надъ бѣдной женщиной, осмѣивая ея мужа и всю его родню, пріѣзжавшую на свадьбу. Насмѣшкамъ конца не было. Ѳедоръ Голицынъ, который не прочь посмѣяться надъ ближнимъ, принялъ участіе въ шуткахъ, и они хохотали на всю гостинную надъ жалкимъ замужествомъ племянницы хозяйки дома, съ которой обращались, какъ съ дочерью, три мѣсяца тому назадъ. Одна Гагарина молчала. Меня все это возмущало. Старушка, вдова Авраама, настоящая ехидна. Вяземскій2) называетъ ее „Сицилійской отравительницей,“ потому, что находитъ у нея сходство съ восковой куклой, изображавшей эту женщину. Вяземскій отчасти правъ: если старуха физически не отравляетъ людей, за то рѣчи ея пропитаны такимъ ядомъ, который никого не щадитъ.“3) Черезъ нѣсколько писемъ она снова возвращается къ этому же эпизоду: „Мнѣ помнится,“ говоритъ она 29-го августа, что я писала тебѣ о свадьбѣ маленькой Пушкиной, которая выходитъ за молодого Евреинова, пріѣхавшаго сюда въ маѣ. Въ Москвѣ его никто не знаетъ, потому что онъ живетъ въ провинціи. Онъ увидалъ Пушкину у обѣдни, черезъ нѣсколько дней по пріѣздѣ, влюбился въ нее сразу, нашелъ способъ познакомиться съ ея матерью, сдѣлалъ предложеніе и женился. Все это устроилось очень быстро: когда я ѣхала въ деревню1), еще не слышно было объ этой свадьбѣ, а черезъ мѣсяцъ объявили, что Пушкина выходитъ за-мужъ. Бѣдной дѣвочкѣ нельзя было быть слишкомъ разборчивой: семья ея была рада-радехонька, что нашелся богатый женихъ, который можетъ обезпечить ее и сестеръ. Этотъ молодой человѣкъ имѣетъ хорошее состояніе; но, какъ говорятъ, провинціалъ въ полномъ смыслѣ слова, что такъ потѣшаетъ вдову Пушкину и ея сынка, а по моему, слѣдуетъ пожалѣтъ о бѣдной дѣвочкѣ“2).

• http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/ps4/ps420902.htm

Анна Ѳедоровна была третьею изъ четырехъ дочерей Ѳедора Алексѣевича Пушкина отъ брака его съ княжною Марьей Ивановной Оболенской и родилась 25-го іюля 1803 г. Она лишилась отца въ раннемъ дѣтствѣ; Ѳедоръ Алексѣевичъ (родной дядя извѣстнаго остряка и театрала Алексѣя Михайловича Пушкина) служилъ въ молодости въ военной службѣ, въ 1800 г. былъ Калужскимъ вице-губернаторомъ, затѣмъ въ 1801—1803 г., въ чинѣ д. с. совѣтника, былъ губернаторомъ въ Воронежѣ и, выйдя въ отставку, скончался 22-го ноября 1810 г., оставивъ женѣ очень скромное состояніе и пятерыхъ дѣтей, изъ коихъ сынъ Иванъ въ 1812 г. былъ принятъ въ Пажескій Корпусъ.

У Зубковыхъ было нѣсколько дѣтей, изъ коихъ достигли зрѣлаго возраста двѣ дочери (о нихъ упоминаетъ въ указанныхъ воспоминаніяхъ своихъ г. Побѣдоносцевъ, какъ объ извѣстныхъ Московскихъ красавицахъ): Ольга (род. 25-го марта 1825 г.), бывшая за-мужемъ за генералъ-маіоромъ Вячеславомъ Дмитріевичемъ Евреиновымъ, и Пелагея (род. 5-го іюля 1827 г.), также бывшая въ замужествѣ, и сынъ Владиміръ (род. 17-го іюля 1828 г.), служившій сперва въ Сенатской Типографіи, затѣмъ — въ Департаментѣ Герольдіи и (1860 г.) въ Азіатскомъ Департаментѣ Министерства Иностранныхъ Дѣлъ.

• http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/ps4/ps420902.htm

В альбоме Урусова находятся два рисунка Лермонтова: карандашный набросок к акв. «Этюд сражения при Валерике» и набросок пером, изображающий лошадей, скачущего всадника и мужскую голову, с подписью неизв. рукой: «9 ноября. Лермонтов в Ставрополе». В альбоме есть также рис., изображающий группу лиц, с подписью: «Ламберт, Долгорукий, Лермонтов, Урусов, Евреинов на привале в Темир-Хан-Шуре в 1840 году» (Б. Гаджиев). 4 окт. 1840 Галафеев в рапорте Е. А. Головину отметил «храбрость и самоотвержение» нек-рых участников сражения, в т. ч. Л. и У.