Пётр Дмитриевич Евреинов d. 1824 - Индекс потомака
Из пројекта Родовид
Место становања : мај 1814, Москва, Российская империя, Приехал в Москву после смерти отца. Увидел Екатерину Пушкину у обедни, через несколько дней по приезде, влюбился в неё сразу, нашел способ познакомиться с её матерью и сделал предложение. Сперва Екатерина отказала, но Пётр Дмитриевич посватался вторично и получил согласие
Свадба: <1> ♀ Екатерина Фёдоровна Пушкина (Евреинова) [Пушкины] b. 1793 d. 1858, Москва, Российская империя
Смрт: 1824, Москва, Российская империя
Тягость заключенія въ крѣпости усугублялась для Зубкова еще тѣмъ обстоятельствомъ, что въ это время онъ имѣлъ уже свою семью: въ 1823 г. онъ женился на Аннѣ Ѳедоровнѣ Пушкиной.
Анна Ѳедоровна была третьею изъ четырехъ дочерей Ѳедора Алексѣевича Пушкина отъ брака его съ княжною Марьей Ивановной Оболенской и родилась 25-го іюля 1803 г. Она лишилась отца въ раннемъ дѣтствѣ; Ѳедоръ Алексѣевичъ (родной дядя извѣстнаго остряка и театрала Алексѣя Михайловича Пушкина) служилъ въ молодости въ военной службѣ, въ 1800 г. былъ Калужскимъ вице-губернаторомъ, затѣмъ въ 1801—1803 г., въ чинѣ д. с. совѣтника, былъ губернаторомъ въ Воронежѣ и, выйдя въ отставку, скончался 22-го ноября 1810 г., оставивъ женѣ очень скромное состояніе и пятерыхъ дѣтей, изъ коихъ сынъ Иванъ въ 1812 г. былъ принятъ въ Пажескій Корпусъ.
Семья поселилась въ Москвѣ, около которой у нея было, въ Дмитровскомъ уѣздѣ, небольшое имѣніе — с. Семеновское. Жить съ подроставшими дочерьми Марьѣ Ивановнѣ было трудно: ей приходилось, что называется, „тянуться“, поддерживая тонъ высшаго общества, къ которому она съ семьей принадлежала; въ 1814 году она уже вывозила двухъ старшихъ дочерей — Екатерину и Елизавету. Такъ, 12-го января 1814 г. Марья Аполлоновна Волкова сообщала своей пріятельницѣ В. И. Ланской: „Нынѣшній годъ очень много начинающихъ выѣзжать въ свѣтъ: двѣ дѣвицы Алмазовы), прелесть какія хорошенькія, Пушкина [Елизавета], младшая сестра нашей красавицы [Екатерины], княжна Оболенская, дочь князя Андрея“)... Старшую дочь Марьѣ Ивановнѣ удалось скоро пристроить: Екатерина Ѳедоровна въ іюлѣ того-же года вышла за-мужъ за Петра Дмитріевича Евреинова, двоюроднаго, по матери, брата В. П. Зубкова. Объ этомъ бракѣ находятся любопытныя подробности въ письмахъ той-же М. А. Волковой. „Вчера“, пишетъ она 1-го августа 1814 г., „я ужинала у вдовы Авраама и вернулась домой въ ужасномъ негодованіи, до сихъ поръ не могу успокоиться. Тебѣ извѣстно, что маленькая Пушкина вышла за Евреинова. Пріѣхавъ сюда, я узнала, что этотъ провинціалъ никогда не бывалъ въ Москвѣ и явился сюда лишь три мѣсяца тому назадъ, по смерти стараго отца; слѣдовательно, человѣкъ онъ не свѣтскій, но, повидимому, порядочный. У него тридцать тысячъ годового дохода. Онъ два раза сватался за Пушкину, сперва она отказала, потомъ, вѣроятно, подумавъ о грустномъ своемъ положеніи, рѣшилась выдти за него съ цѣлью обезпечить всю свою семью, начиная со старухи-матери. Кажется, въ этомъ поступкѣ ничего не должно быть смѣшного, особенно, для близкихъ ея родственниковъ. Имъ извѣстно, въ какихъ она была тонкихъ обстоятельствахъ, значитъ, скорѣе слѣдуетъ пожалѣть о ней, а не поднимать ее на смѣхъ. Она пожертвовала собой, выйдя за человѣка менѣе ея образованнаго и который не можетъ быть ей парой. Между тѣмъ, представь себѣ, что жена Авраама и ея прекрасный сынокъ весь вечеръ трунили надъ бѣдной женщиной, осмѣивая ея мужа и всю его родню, пріѣзжавшую на свадьбу. Насмѣшкамъ конца не было. Ѳедоръ Голицынъ, который не прочь посмѣяться надъ ближнимъ, принялъ участіе въ шуткахъ, и они хохотали на всю гостинную надъ жалкимъ замужествомъ племянницы хозяйки дома, съ которой обращались, какъ съ дочерью, три мѣсяца тому назадъ. Одна Гагарина молчала. Меня все это возмущало. Старушка, вдова Авраама, настоящая ехидна. Вяземскій2) называетъ ее „Сицилійской отравительницей,“ потому, что находитъ у нея сходство съ восковой куклой, изображавшей эту женщину. Вяземскій отчасти правъ: если старуха физически не отравляетъ людей, за то рѣчи ея пропитаны такимъ ядомъ, который никого не щадитъ.“3) Черезъ нѣсколько писемъ она снова возвращается къ этому же эпизоду: „Мнѣ помнится,“ говоритъ она 29-го августа, что я писала тебѣ о свадьбѣ маленькой Пушкиной, которая выходитъ за молодого Евреинова, пріѣхавшаго сюда въ маѣ. Въ Москвѣ его никто не знаетъ, потому что онъ живетъ въ провинціи. Онъ увидалъ Пушкину у обѣдни, черезъ нѣсколько дней по пріѣздѣ, влюбился въ нее сразу, нашелъ способъ познакомиться съ ея матерью, сдѣлалъ предложеніе и женился. Все это устроилось очень быстро: когда я ѣхала въ деревню1), еще не слышно было объ этой свадьбѣ, а черезъ мѣсяцъ объявили, что Пушкина выходитъ за-мужъ. Бѣдной дѣвочкѣ нельзя было быть слишкомъ разборчивой: семья ея была рада-радехонька, что нашелся богатый женихъ, который можетъ обезпечить ее и сестеръ. Этотъ молодой человѣкъ имѣетъ хорошее состояніе; но, какъ говорятъ, провинціалъ въ полномъ смыслѣ слова, что такъ потѣшаетъ вдову Пушкину и ея сынка, а по моему, слѣдуетъ пожалѣтъ о бѣдной дѣвочкѣ“).
