Дмитрий Федорович Нелидов - Индекс потомака

- АБРАМ, 1767-1810, генерал-адъюдант(1796).

- БОГДАН, 1769-1820, генерал-адъютант (1797), с 1799 командовал эскадрой на Балтий-ском море, с 1805 в отставке,

- ПЕТР, 1773-1845, (в др. ист. 1770-1845), сенатор (1821)

- ИЛЬЯ. 1776-1837, контр-адмирал, с 1811 в отставке. Жена СОФИЯ ИВАНОВНА, урож-денная БАРЫШНИКОВА, сын АНДРЕЙ 1813-1890,

- МАРИЯ 1781-1845. Муж ПАНЧУЛИДЗЕВ ИВАН ДАВЫДОВИЧ 1759-1815.

• http://forum.cheb.ru/?showtopic=653494&st=15

• http://forum.cheb.ru/?showtopic=653494&st=15

Жена - Яновская Александра Петровна

• http://forum.na-svyazi.ru/?showtopic=653494

В книжном издании это, во-первых, письма к духовной дочери преосвященного Надежде Ильиничне Кугушевой, урожденной Боратынской (о них речь пойдет особо), письма к ее младшему сыну князю Илье Ивановичу (33), к дочерям Анастасии «Черничке» (2), Александре «Беличке» (18) и 103 письма «К Е. С. В.». Еще не ясно, почему последней и весьма крупной коллекции присвоены такие инициалы.

История публикации писем к Надежде Ильиничне пока полностью не прояснена. В афонском издании четыре блока: «К г-же N. N.» (24), «К княгине Н.И. К-вой» (53), «К Н. И. К.» (193), «Еще письма к Н. И. К.» (5). Это не разные письма. К первоначально опубликованному объему эпистолярия добавлялись новые документы. При подготовке первого книжного издания от внимания составителей ускользнули дубли и попали в общий объем. Они, с одной стороны, запутывают исследователей; с другой — дают представление о том, как адресаты (или их наследники) постепенно, с рассуждением и оглядкой отдавали на страницы журналов сокровенные подробности своей жизни. Например, по составу эпистолярных блоков, публиковавшихся в разное время, видно, что на первых порах отказывались от тех писем, которые посчитали неудобными для печати: • о курении дочери; • о том, как беречь «кораблик свой… в житейском море плавающим»; • о «молитве, что идет не собранно и душа холодна»; • как «надлежащим образом воспользоваться всем, что случается»;

К счастью, эти «забракованные» письма все-таки были обнародованы, еще раз продемонстрировав, историческое превосходство общего над частным. Так, сохранились важные рассуждения святителя о частом принятии св. Христовых Таин, его свидетельства о творческой истории толкования 118 псалма…… и многое другое, что всегда оказывается ценным дополнением к имеющимся знаниям. Сличение текста повторяющихся писем также дает свои результаты. Заметно, как в дубликатах восстанавливаются купюры, вплоть до раскрытия отдельных имен: Об N… помолился. Благослови ее, Господи! – Об Иоанне помолился

Обнаруживаются разночтения, причина которых — в ошибочном или невнимательном прочтении оригинала, а также вторжении редактора.

Надо начинать – надо снова начинать Надо молиться и день, и ночь – Надо молиться день и ночь Что же унывать – Чего же унывать Не вычеркнул нас – не вычеркнул вас За что бьет – за что бьют Прошу молитв – прошу молиться Сделаете из себя (извините) недотрогу – чирей Сделаете из себя (извините) чирей

Это может показаться мелочью. Но, подчеркну, мелочей в текстологии не бывает. Без оригинала правильное текстологическое решение, конечно, принять трудно, но не невозможно.

Большой вклад в понимание писем к семье Кугушевых внесли потомки, бережно сохраняющие многие свидетельства о духовном окормлении святителем Феофаном их рода. Надежда Ильинична, урожденная Боратынская, была второй женой овдовевшего князя Ивана Васильевича Кугушева. От первого брака у него осталась дочь Люба. Впоследствии вышла замуж за Аркадия Муратова и умерла после рождения третьей дочери. Лиза, Ольга и Маша Муратовы – именно те малышки-сиротки, о которых постоянно идет речь в письмах святителя. Их разобрали на свое попечение Надежда Ильинична, ее дочь Александра («Беличка») и племянница-поэтесса Софья Николаевна Слепцова (кстати, двоюродная племянница и поэта К.Н. Батюшкова). 11 мая 1883 г. эта тема впервые появляется в письмах преосвященного: «Ex-prompt, с каким принято дитя, — полу-сирота пока, — означает что решение это вышло из глубины сердца, без всяких сторонних влияний. Дело само по себе похвально; из-за него можно похвалить и сердце, давшее такое решение». С прояснением «муратовской» линии семьи Кугушевых, возможен комментарий ко многим письмам. Например: «Девушка (старшая Лиза), что они (Беличка с мужем) взяли на свои руки, теперь у вас (у Надежды Ильиничны). Не ухитритесь ли как-нибудь совсем завладеть ею? Я боюсь за нее, пока она там». После гибели мужа Беличка ушла в монастырь и закончила свой земной путь схимонахиней. Мы располагаем не только письмами к ней преосвященного. Сохранились ее пометы на издании писем святителя Феофана к Надежде Ильиничне — многие из них безусловно ценные: • «14 лет дочь Мария умерла в институте от тифа» • «двоюродная сестра Слепцова», которая в письмах святителя значится как Московская премудрость • Загадка: «Забыл вам сказать, что весь первый труд обратите на навык владеть черным снадобьем…» — «рисовать по атласу золотом». • «Беличку вашу благослови Господи на новый путь…» — «В сестры милосердия». • «Не отвечал потому, что мы заняты [залиты (водой)] в эту пору были»

• Voir, Marino

1871-1874, elle géra pour son fils le domaine de Marino avec son beau-frère Emmanuel Vassilievitch Golitsyne.

В 1855 служил в Азиатском департаменте министерства иностранных дел. Работал в миссиях в Греции, Баварии, Австрии. В 1903-1910 посол во Франции.

• http://nasledye-tambov.ru/dom.html

• http://www.tstu.ru/education/elib/pdf/2005/muzei.pdf

В 1867 году добровольно переезжает в деревню, в свое родовое поместье (Татево), и посвящает себя просветительской миссии. Человек разносторонних знаний и интересов, занимался литературным творчеством. Вместе с сестрой Варварой Александровной они издавали «Татевский сборник» с ценнейшими материалами: письмами, рисунками, стихами Баратынского, Жуковского, Фета, Вяземского, которые хранились в имении. Им были написаны статьи о литературе, живописи, музыке. На свои средства построил и открыл сельскую школу с пансионом для детей крестьян.

Их сформулировал бывший либерал, профессор Московского университета С. А. Рачинский. По его мнению, руководство российских народных училищ совершенно оторвалось от народа и не понимает его «истинных потребностей». Крестьянам не нужны все эти новейшие педагогические изыски и сомнительные истины естественных наук. Они хотят, чтобы дети их умели читать часослов, псалтырь, другие богослужебные книги и петь в церковном хоре. Поэтому главным учителем должен стать священник.

• http://leninism.su/books/3571-vladimir-lenin-vybor-puti-biografiya.html?showall=1

БЕЗЦЕННОЙ КАТИНЬКИ нашей последнiй даръ ея родителей Петра Федровича и Анны Ивановны Геркеныхъ

Родилась 1835 гсе Ноября 11 скончалась въ день своего рождения 1842 г

Что интересно, её мама Анна Ивановна умирает в один год с дочерью в возрасте 36 лет. Местные бабушки села Юматово бережно относятся к этому надгробному памятнику. Что могло бы быть с этой мраморной плитой, если бы бабушки не вывезли её в 80-ее гг. на кладбище? Скорее всего, этот надгробный памятник ждала бы такая учесть, как и тех, которые, местные жители заложили в фундамент домов в 30-ые годы ХХ века.

• http://forum.na-svyazi.ru/?showtopic=653494

Екатерина Ивановна Тимирязева, племянница К. А. Тимирязева.

Елизавета Сергеевна Фохт. Их дочь, Наталья вышла замуж за Н. Л. Оболенского, первой женой которого была дочь Льва Толстого, Мария.

За женой числилось: дом в Москве и 2500 десятин земли в Пензенской губернии.

«16 апреля 1889 года состоялось бракосочетание Софьи Дмитриевны Боратынской с Константином Георгиевичем Толстым. Живя, чаще всего в Петербурге, молодые не забывали Казань и Юматово. Начиная с 1890 года, они почти каждое лето проводили в семье Геркеных. В 1890 году в Юматове родилась их первая дочь Любовь. А 26 сентября 1894 года Толстые присутствовали в Юматове на свадьбе младшего брата Константина, Алексея и дочери Геркеных Анны».

• http://forum.na-svyazi.ru/?showtopic=653494

В 1918 арестован большевиками как заложник после убийства Урицкого.

В этом браке будет трое детей.

Анастасия родилась 18 марта 1867 года, Пётр 10 августа 1868года, и Анна 6 марта 1871 года. К.Н.Боратынская пишет о событиях первой русской революции: « Целая сеть политических отношений опутывала общество. Братья, друзья расходились, дети уходили от родителей, родители, боясь потерять детей, шли за ними и с ожесточением отстаивали их убеждения, наполовину не понимая их. Нечто вроде этого происходило в семье моей тёти – дочери поэта Боратынского. Её старшая дочь Настя полюбила одного земского врача и под его влиянием совершенно переменила образ жизни: из помещицы - барышни она сделалась акушеркой и открыла свой родильный приют. Убеждений она, конечно, была самых левых. Мать ее, не разделяя её воззрений, при других всегда отстаивала их. Милая тётя Ида (Зинаида), много нежности и родственного чувства осталось у меня к ней. Вижу её, сидящей в мягком кресле, очень полную, двигающуюся с трудом, в чёрном кашемировом платье, засыпанном нюхательными табаком, который она очень любила. Добрая, ласковая, любящая и горячо любимая своими детьми, она вооружалось против всех и всего, что могло доставить неприятность её детям. Увы, судьба её всех троих детей была исключительно трагична».

• http://forum.na-svyazi.ru/?showtopic=653494

• http://forum.na-svyazi.ru/?showtopic=653494

В этом браке будет трое детей.

Анастасия родилась 18 марта 1867 года, Пётр 10 августа 1868года, и Анна 6 марта 1871 года.

«16 апреля 1889 года состоялось бракосочетание Софьи Дмитриевны Боратынской с Константином Георгиевичем Толстым. Живя, чаще всего в Петербурге, молодые не забывали Казань и Юматово. Начиная с 1890 года, они почти каждое лето проводили в семье Геркеных. В 1890 году в Юматове родилась их первая дочь Любовь. А 26 сентября 1894 года Толстые присутствовали в Юматове на свадьбе младшего брата Константина, Алексея и дочери Геркеных Анны».

• http://forum.na-svyazi.ru/?showtopic=653494

Son aïeul maternel fut Dmitri de Briansk.

Demeure de Marino.

• Voir, Marino

1914, il hérita de son père Pavel Pavlovitch le domaine de Marino et il fut le dernier propriétaire Golitsyne.
1917, après la révolution d’Octobre, le domaine passa dans le domaine public, puis il devint un musée, un sanatorium, un orphelinat, etc.

                                            (Тамбов)

                МОЯ ПЕРЕПИСКА С ОЛЬГОЙ ИЛЬИНИЧНОЙ КУГУШЕВОЙ

                       Записано со слов В.Г. Шпильчина М.А. Климовой

   Задача литературоведов – изучать творческое наследие поэта, которое сравнимо с морем без гра-

ниц, потому что каждое произведение в разных ракурсах можно рассматривать бесконечно. Я не лите- ратуровед, и объективно судить о достоинствах поэзии Евгения Боратынского порой бывает невозмож- но. Поэтому за время более чем 30-летнего коллекционирования материалов по усадьбе Мара и выясне- ния обстоятельств ее обустройства передо мной стояла совсем другая цель – собрать свидетельства уса- дебной культуры: фотографии, воспоминания очевидцев и др.

  Скудные следы на земле от Мары, к счастью, пока еще целы: фундаменты усадебного дома и церкви;
  могилы и надгробные памятники фамильного некрополя; по приствольным кругам, которые остались
  от деревьев, можно судить о величине бывшей липовой аллеи. Остальное все поросло травой, заров-
  нялось временем, забылось, стерлось из памяти людей. Когда к 2000 г. предприняли попытку привес-
  ти в порядок некрополь Боратынских, который находится в с. Софьинка, это вызвало у пожилых ме-
  стных жителей искреннее удивление. Они даже не знали, что на том месте было дворянское кладби-
  ще! Время безвозвратно счистило с пейзажа налет старины, патину XIX – начала XX в.
    За период собирательской деятельности мне удалось обнаружить 15 воспоминаний очевидцев об

усадьбах дворян Боратынских и их родственников в Тамбовском крае (опубликованных и неопублико- ванных). Каждое из них несло в себе что-то новое, неизвестное досель. Это было очень ценно.

      К первой половине 1990-х гг. я, как казалось, собрал все, что было возможно найти об усадебной

культуре Боратынских. Источник поступлений материалов иссяк. Но тут возникло новое знакомство – с

Александром Климковым, который вернулся в Тамбов после окончания Московского художественного

института им. В.И. Сурикова. Зная мое увлечение, он преподнес журнал «Хоругвь», издаваемый прихо-

 дом храма Спаса Нерукотворного образа в Андрониковом монастыре, в котором была опубликована

статья правнучки адмирала Ильи Андреевича Боратынского – Ольги Ильиничны Кугушевой (1911–2005)1.

              Это послужило рождению целого пласта новых материалов в моей коллекции.
     Я был очень обрадован дарением «Хоругви». Как всегда, хотелось узнать что-то подробнее, но ад-

реса Ольги Ильиничны не было. Вскоре Климков через своего товарища достал его. Для этого, будучи в Москве, он передал письмо для Кугушевой. Таким образом, с середины 1990-х гг. завязалась переписка,

которая продолжалась 7–8 лет. Мы не очень часто друг другу писали, но что-то новое присылалось, со-
общалось, и благодаря этим сведениям удалось составить генеалогическое древо дворянского рода Ку-
       гушевых – той его ветви, которая связана с адмиралом Ильей Андреевичем Боратынским.
     Ольга Ильинична Кугушева, бывший хирург, на момент начала переписки была уже в преклонных
годах, плохо видела, часто болела. Ее послания писались на разной подручной бумаге, нетвердым под-
  черком. Последние письма были написаны под диктовку дочерью Кугушевой Лидией Дмитриевной
           Мутовкиной, которая приезжала из Москвы в город Яхрома Московской области.
  Было очень интересно узнать, что мать Ольги Ильиничны – Анна Павловна Перова (1886–1970), –
  выйдя замуж за Илью Ивановича Кугушева (1872–1963), в начале XX в. переехала из Москвы в родо-
  вое имение Кугушевых Елатомского уезда Тамбовской губернии (ныне Рязанская обл.). Село Бере-
  стенки, входившее в состав имения Кугушевых, Ольга Ильинична описывает как живописнейшие
  места: прицнинские заливные луга (во время половодья вода подходила к ограде сада), Нарышкин-
  ские леса, сад с плодовыми деревьями и старинными липовыми аллеями.
   После революции усадебный дом в Берестенках подожгли крестьяне, и семья Кугушевых пересели-

лась в сельскую избу. «Мы все пережили, – сообщала в письме Ольга Ильинична, – мама моя была учи-

                                                                                                 193

тельницей в школе, а папа ездил в Кавыкино – среднюю школу, преподавал немецкий язык. Любила я этот маленький дом (5-стенная изба)… Трудились, ходили в ж.д. школу г. Сасово»2.

    В одной из статей, опубликованной в подмосковной газете и присланной Кугушевой, приводится

фрагмент ее автобиографии:

    «Родилась я на берегу реки Цны, каждый день ее переходила: летом – на пароме, зимой – по льду,

весной, во время разлива – по железнодорожному мосту. Как я любила эту реку! Ее пенящиеся волны хлестали ветлу у дома, из городского сада доносилась музыка… Как радостно было жить! Но все смете- но, могучий ураган жизни уничтожил все прошлое».

    С детства Ольга Ильинична мечтала стать врачом, но в медицинский институт ей пришлось посту-

пать несколько раз – мешало дворянское происхождение. Она вспоминала:

    «В 1928 году я поступила в медполиттехникум имени Крупской, кроме того, училась на литератур-

ных курсах. Но, к сожалению, недолго, потому что они были платные – 20 рублей в месяц, а денег не было. В 1930 году начала работать акушеркой в Московской области, в сельской больнице. Приехали родители с сестрой и братом. Мать устроилась учительницей в ближайшую школу, отец – курьером на Воскресенский химкомбинат. Сестра вскоре умерла, там же ее и похоронили. А я решила учиться даль- ше. Поступила в хирургическое отделение Ново-Басманной больницы и одновременно выдержала экза- мен во 2-ой мединститут. Учусь на отлично, изучаю анатомию, моя фамилия на "красной доске" по зна- ниям по медицине. На работе я тоже на "красной доске", а, кроме того, я была бесплатным донором. Но однажды ко мне домой пришла милиция. Попросили паспорт и велели в трехдневный срок покинуть Москву. За что? Я стремлюсь доказать, что ни в чем не виновата. Пять дней стою в очереди, иду в ЦК, к Калинину. Но, приняв мое заявление, поставили штамп: "отказать". Хватит, мол, тебе учиться, поезжай в деревню и работай акушеркой. Я со слезами ушла, и хлопотать больше не стала, хотя меня уговарива- ли пойти еще к М.И. Ульяновой. Попросилась в самый глухой угол и уехала в село Раево <Моршанско- го р-на Тамбовской обл.>. Это название символично, потому что тамошняя больница стала для меня ра- ем. Любимая работа!

    Там я вышла замуж за врача <Дмитрия Петровича Безногова (1898–1962)>, родился сын. Но я все

равно стремилась учиться и поступила в Куйбышевский мединститут. С началом финской войны его преобразовали в военно-медицинскую академию. Студентов, имеющих детей, распределили по другим вузам. После долгих мытарств по городам и весям я перевелась в МОКИ – медвуз на базе Старо- Екатерининской больницы. Однажды лекция прервалась сообщением: получайте дипломы! Срочно! Шел 1941 год…»3.

    В военное время Ольга Ильинична работала в сельских больницах близ прифронтовой Москвы. В

1952 г. она поселилась в Яхроме.

    Предки Ольги Ильиничны из имения Берестенки могли совершать недалекое путешествие в скит

Феофана Затворника (Говорова) в Вышенской пустыни. На лошадке доезжали туда свободно. Завяза- лась дружба с Феофаном Затворником, стали обмениваться письмами. Для публикации в журнале «Хо- ругвь» Ольга Ильинична предоставила около 25 писем из собственного семейного архива (частично они публиковались ранее4). Кугушева пи- сала о своей родной и двоюродных бабушках:

    «У Ильи Андреевича Боратынского было шестеро детей: три сына и три дочери. О дочерях, Варва-

ре, Елизавете, Надежде, и пойдет речь.

    Бабушка моя, Надежда Ильинична Кугушева (урожд. Боратынская), была духовной дочерью епи-

скопа Феофана. Подлинники ее писем к бабушке передала мне моя мать, зная, что я сберегу их: я един- ственная из младших Кугушевых продолжала сохранять нашу православную веру. Мама передала мне также духовные книги, и среди них – опубликованные собрания писем епископа Феофана.

    Но прежде чем рассказать о духовной жизни моей бабушки, приведу здесь то, что мне известно о ее

сестрах, Варваре и Елизавете, – замечательно, как много было связано для этих людей с Богом – как и для многих русских семей, для православного дворянства.

    Варвара Ильинична после смерти первого мужа, Николая Павловича Батюшкова (двоюродного брата

поэта К.Н. Батюшкова), переехала из Петербурга в Москву и вышла замуж за Михаила Ивановича Голови- на.

    "В 1839 году к помещице Варваре Ильиничне Головиной, в имение ее, пришел старец Ирадион Ру-

дин и попросил разрешения построить у нее в парке келью. Варвара Ильинична разрешила"5. Так был

194

основан Головинский монастырь, который Головина не переставала благотворить, и дело это впослед- ствии продолжила ее дочь, Софья Николаевна Слепцова (урожд. Батюшкова).

    Софья Николаевна была духовной поэтессой (ее псевдоним – "Серафинянка"), и ее творчеством ин-

тересовался епископ Феофан. В письмах к бабушке моей он упоминает о ней, называя ее "Московская премудрость" <…>.

    Стихи Софьи Николаевны печатались в журнале "Душеполезное чтение" и был сборник стихов в

пользу детей приюта Хитрова рынка <…>.

    Помнятся, слышатся мне до сих пор стихи Софьи Николаевны Слепцовой: "Был у Христа Младенца

сад", "Мама, не плачь, дорогая, мне уже легче давно…"

    Другая бабушкина сестра, Елизавета Ильинична Боратынская, вышла замуж за Трофима Ивановича

Обухова <…>. У них было несколько детей. Сын Андрей женился на итальянке М.А. Мазораки, и их дочь, известная певица Надежда Андреевна Обухова <…>.

       Елизавета Ильинична, живя… в имении своем в Новом Иерусалиме, все больше уходила в Бога.
  Как вспоминают другие ее внуки, встречая гостей, она только благословляла их и крестила. Светло и

мирно скончалась она в 1912 году. А любимая дочь ее Елена в скорбях ушла в Головинский монастырь.

                     Ее называли вначале мать Елена, затем – мать Леонида чтимая.
    Бабушка моя, Надежда Ильинична Боратынская, родилась в Москве в 1828 году. В 1847 году вышла
 замуж за вдовца Ивана Васильевича Кугушева. Он был инженером-строителем: отец говорил мне, что
дедушка строил Брестское и Ленинградское шоссе. Имел орден Владимира с муаровой лентой. Был су-
дья Тамбовской губернии. Состоял членом Английского клуба. И был человеком очень тихим. Женив-
 шись, дедушка с бабушкой уехали из Москвы жить в село Берестенки Елатомского уезда Тамбовской
                                            губернии <…>.
     Дедушка сразу же занялся перестройкой дома – маленького, одноэтажного <…>. По просьбе жены
Иван Васильевич начал строить большую церковь в честь Успения Божией Матери – строительство за-
                                     канчивал уже мой отец <…>.
                       Жизнь захватила бабушку и понесла стремительным потоком.
  А утешение в скорбях она находила в Боге. Любила странников. У нее часто бывали духовные лица.

Любящая жена и мать, бесконечно преданная своим близким, она стремилась создать уютный и мирный

                                                 дом.
       Надежда Ильинична находит себе духовного отца. В сорок восемь лет она открывает всю свою
                   жизнь в письмах к затворнику епископу Феофану (Говорову) <…>.
    Бабушка вообще вела строгую христианскую жизнь. Посещала Саровскую пустынь, была в Арзама-
 се, в Аносинской пустыни, Шамордине и других святых местах. И в Вышенской пустыни для нее бы-
вать всегда было радостью. Духовная жизнь ее возрастала, особенно, конечно, благодаря письмам епи-
                                            скопа Феофана.
      Когда выросли дети, святитель и их наставлял – особенно девочек. Это тетю Настю он называл в
письмах к бабушке Черничкой, а тетю Сашу – Беличкой. В письмах к сестрам он передавал им богопо-

знание и благодать. Его письма к тете Насте изданы книжкой "Что есть духовная жизнь и как на нее на-

                                           строиться" <…>.
     Бабушка в пятьдесят семь лет осталась вдовой. Она продолжала заботиться о детях. У нее было три
девочки и четыре сына – всех бабушка воспитала православными, преданными России людьми, родину
                                     любившими беззаветно <…>.
     Бабушка стала чаще посещать монастыри. В Москву она уже совсем не ездила. Навещала болящих
                             жителей села. Думала сама уйти в монастырь.
       Надежда Ильинична любила простой народ, помогала, как могла, бедным. Воспитывала детей-

сирот: "Сирота – Божие дитя, – так смотрите на этих деток!" В 1900 году, во время эпидемии тифа, зара-

                                  зилась – и в болезни умерла <…>.
     Благодаря письмам епископа Феофана дочери Надежды Ильиничны учились жить в Боге. Алексан-
      дра, потеряв мужа, ушла в монастырь. Вначале была мать Александра, подвизалась в Марфо-
 Мариинской <обители> – я ее видела на фото. Затем она приняла схиму и стала схимонахиня Феофа-
ния. В 1922 году я получила от нее акафист преподобному Серафиму – она просила меня читать его ка-
 ждое воскресенье. Была она уже в Серафимо-Знаменском скиту. А умерла в Ногинске в 1943 году. Ее
            фамилия по мужу Рогожина. Она была в переписке с епископом Феофаном <…>.

                                                                                                  195

      Святитель подарил моей бабушке четки из белого камня – я видела их потом у моей мамы. Мама
         перед смертью передала их своему духовнику, батюшке церкви в Медведкове <…>»6.
    Ольга Ильинична Кугушева, несмотря на жизненные невзгоды, до глубокой старости сохраняла оп-

тимизм. В этом ей помогала любимая работа и вера в Бога. Лидия Дмитриевна Мутовкина писала в 2003 г. о матери: «У нее плохо стало со зрением, возраст берет свое, ей летом этого года будет 90 лет, но ду- хом она у нас всегда молодая, никогда не унывает и всегда жизнерадостная. Мы у нее многому учим- ся»7.

     В своих письмах Ольга Ильинична писала, что гордится своей фамилией, – знаменитая фамилия на
                                   Руси, для Тамбовщины тем более.
 В Тамбовском крае проживало около 10 представителей рода Кугушевых. Я справлялся о них в Госу-
дарственном архиве Тамбовской области. Разные были среди них люди: и литераторы, и просто дворя-
                         не, – короче говоря, культурное дворянское сословие.
    Ольга Ильинична прислала мне несколько фотографий. Хотя они были исполнены на ксероксе, но

тоже представляли определенную ценность. А вот фотографию кузины поэта Евгения Боратынского – Надежды Ильиничны Боратынской (бабушки Ольги Ильиничны) – я попросил прислать в подлиннике. Фотографы ее пересняли, отретушировали, и она у меня хранилась как очень ценный экспонат.

    В одном из писем Ольга Ильинична попросила прислать, если я располагаю ими, фотографии порт-

ретов адмирала Ильи Андреевича Боратынского и ее крестного отца Николая Павловича Муратова – почетного гражданина Тамбова, который какое-то время служил здесь губернатором. Открытку с порт- ретом Ильи Андреевича кисти В.Л. Боровиковского8 я послал, а вот портрета Муратова достать не смог. Когда Тамбовский областной краеведческий музей выпустил брошюру о почетных гражданах Тамбова, одна страничка в ней была посвящена Муратову, но портрета не было опубликовано, хотя сведения об остальных почетных гражданах были представлены с фотографиями.

    В 2003 г., когда был учрежден Тамбовский областной литературно-художественный музей, я

передал в его фонды, можно сказать, всю свою коллекцию, собранную за 30 с небольшим лет. Так что она теперь может стать предметом изучения для людей, заинтересованных в исследованиях

• http://enr.dn.ua/?p=147

• http://forum.na-svyazi.ru/?showtopic=653494

«16 апреля 1889 года состоялось бракосочетание Софьи Дмитриевны Боратынской с Константином Георгиевичем Толстым. Живя, чаще всего в Петербурге, молодые не забывали Казань и Юматово. Начиная с 1890 года, они почти каждое лето проводили в семье Геркеных. В 1890 году в Юматове родилась их первая дочь Любовь. А 26 сентября 1894 года Толстые присутствовали в Юматове на свадьбе младшего брата Константина, Алексея и дочери Геркеных Анны».

• http://forum.na-svyazi.ru/?showtopic=653494

Третье слияние внутри родословной семей было предопределено, вскоре внучка Е.А. Боратынского, дочь сына Дмитрия, Юлия Дмитриевна Боратынская вышла замуж за Юрия Сергеевича Геркена. В этом браке у них родился сын Евгений Юрьевич Геркен, в будущем довольно плодовитый драматург - сценарист. Фамилия прадеда стала одной из составных частей его литературного псевдонима « Геркен - Боратынский». Коллеги так отзывались о нем: « Кто в Казани из людей, интересующихся музыкой, литературой и те-атром, не знает Евгения Геркена, этого поэта, обладающего большим вкусом и подающие лучшие надежды?» Оригинальные его пьесы: « Крылья», « Они любили», « Великий Ка-лиостро». Он умер в Москве в марте в 1962 году.

• http://forum.na-svyazi.ru/?showtopic=653494

Родился в семье отставного артиллерийского офицера Кронштадтской крепости. Учился во 2-й Казанской гимназии, по окончании которой в 1882 г. поступил на отделение естественных наук физико-математического факультета Петербургского университета. Через месяц после поступления Н.А. участвовал в студенческой сходке, за что университетский суд сделал ему выговор. 8 ноябре того же года вторично участвовал в сходке, за что попечитель учебного округа исключил его из университета, но с правом поступления в какой-либо другой университет. Осенью 1883 г. Н.А стал студентом медицинского факультета КУ, который окончил в 1888 г. со званием лекаря.

Трудовую деятельность начал уездным врачом в Спасском уезде Казанской губернии, уделяя внимание, главным образом, хирургическим и глазным болезням. Чувствуя недостаточную подготовленность для работы по специальности, Н.А. в 1891 г. поступил ординатором в факультетскую клинику КУ, где, благодаря блестящим способностям, быстро выделился. Уже 28 марта 1892 г., после публичной защиты работы “К вопросу о пролиферирующих кистах челюсти и гайморовой полости” получил звание доктора медицины. В 1892 г. Н.А. был назначен прозектором по кафедре оперативной хирургии, а затем по кафедре нормальной анатомии Томского университета. В мае 1895 г. Н.А. был командирован за границу, где и работал более года. По возвращении в г. Томск, осенью 1893 г. он снова перешел прозектором на кафедру оперативной хирургии и 23 декабря 1896 г. утверждён приват-доцентом. В 1897 г. Н.А. был переведён на медицинский факультет КУ, в котором и работал по 1925 г. в следующих должностях: с 1 сентября 1897 г. до 8 апреля 1904 г. экстраординарным профессором кафедры оперативной хирургии, с 8 апреля 1904 г. по 31 октября 1904 г. экстраординарным профессором кафедры хирургической патологии с десмургией и учением о вывихах и переломах, с 31 октября 1904 г. до 10 июня 1910 г. ординарным профессором той же кафедры и с 10 июня 1910 г. по конец 1925 г. заведующим кафедрой факультетской хирургии. В 1926 г. Н.А. вышел в отставку по возрасту и состоянию здоровья. По предложению Правительства Чувашской республики он поселился в поселке Марпосад и занял здесь должность консультанта больницы, где и оставался до дня смерти от гипостатической пневмонии на почве ослабления сердечной деятельности и там же похоронен.

Высокой оценки заслуживает 45-летняя научно-педагогическая и врачебная деятельность Н. А. Им написан ряд капитальных научных работ, имеющих, выдающееся теоретическое и практическое значение. Особенно примечательны следующие из них: докторская диссертация, статьи: «Об аденоидных разращениях глотки как детской болезни школьного возраста», «О силах, действующих при переломах костей», «О задачах изучения оперативной хирургии», монография «Повреждения и хирургические болезни носа, его придаточных полостей и носоглотки». Н. А. интересовался риноларингоотиатрией и глазными болезнями. В 1904 г. он организовал в Казани преподавание риноларингологии, выдвинув последнюю на видное место как самостоятельную дисциплину. Много внимания он уделил изучению трахомы, а в последние годы жизни борьбе с ней в Чувашии.

Я был знаком и часто встречался с проф. Н. А. Геркеном на протяжении 10 лет; с 1919 г., когда был, студентом 4 курса медфака КГУ, по 1929 г., когда, будучи ассистентом акушерско-гинекологической клиники, в летние каникулы работал у Геркена в Марпосадской больнице.

Н. А. был искусным хирургом, талантливым диагностом, исключительно одаренным преподавателем и организатором-клиницистом. Особенно обращал внимание диагностический талант Геркена, признанный и его сослуживцами-профессорами. В моей памяти сохранились два подтверждающих это случая. Будучи студентом, я увидел на приеме у проф. по кожно-венерическим болезням В. Ф. Бургсдорфа больного, направленного к нему с диагнозом «гуммозный сифилис». В области грудины у него была эластическая опухоль с гусиное яйцо. После длительного дифференциально-диагностического анализа проф. Бургсдорф все же воздержался от окончательного диагноза и направил больного на консультацию к проф. Геркену. Я пошел за больным в клинику Геркена, здесь был свидетелем того, как Н. А. быстро и просто поставил диагноз. Он внимательно, поверх очков, посмотрел на больного, бросил на пол карандаш и попросил больного поднять его. Видя, как больной бережно, скользя ладонями по бедрам, сгибался, он поставил диагноз «туберкулезный спондилит с натечным абсцессом в области грудины», что и подтвердила пункция.

Второе наблюдение. В клинику Геркена была положена для операции больная с выраженными симптомами язвы желудка. Однако Н. А. заподозрил у больной рефлекторно-функциональное расстройство желудка на почве каких-то изменений в половой системе. На консультации проф. В. С. Груздев нашел у больной резко выраженную ретрофлексию матки, исправил ее, и симптомы язвы желудка быстро исчезли.

Чуткий и весьма внимательный к запросам молодежи, Н. А. пользовался большой популярностью в широких кругах студенчества и врачей. Студенты охотно посещали лекции и клинику проф. Геркена. Он привлекал их своей эрудицией в области различных наук и особенно медицины. Он учил студентов наблюдательности, столь необходимой для врача. Много раз, начиная свои лекции, он ставил студентов в тупик, показывая им или калабарский боб, или поднятый им осенью опавший с дерева лист и спрашивая «что это?», «вот какого дерева лист?». И мы, постоянно проходившие по этим листьям и не обращавшие на них никакого внимания, начинали больше вникать в суть явлений.

Н.А. многократно выезжал за границу в научные командировки. В 1907-1909 гг. с успехом редактировал «Казанский медицинский журнал». Обладая колоссальной работоспособностью, талантливый по натуре Н.А. смог создать свою собственную хирургическую школу, ответвление Казанской школы хирургов. Из этой школы вышел ряд учеников, из которых одни занимали кафедры, а другие стали видными провинциальными хирургами-практиками. К первым относятся профессора В. Н. Парин (Пермь), Стрелков (Пермь), Н. В. Соколов (Казань), Л. А. Андреев (Ленинград), П. А. Глушков (Казань), М. О. Фридланд (Москва) и др.

• http://kgmu.kcn.ru/ubi/index.php?option=com_content&view=article&id=175:gerken&catid=6:uface&Itemid=45

• http://forum.na-svyazi.ru/?showtopic=653494

Первая жена с 1918 КРАЖАНОВСКАЯ МАРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА (1898-1919), вторая с 2.05.1927 АБРИКОСОВА ВЕРА ХРИСАНФОВНА (27.03.1906-29.04.1957, Москва), третья с 29.07.1966 ЧУЧКОВА РАИСА ВАСИЛЬЕВНА (род. 1922), разведены 14 марта 1972 г.

• http://forum.na-svyazi.ru/?showtopic=653494

• http://enr.dn.ua/?p=147