Михайло Іванович Приклонський b. 1652 d. 1724 - Индекс потомака

À plusieurs reprises, il fut procureur en chef du Saint-Synode, président de l'Académie impériale des Beaux-Arts, membre de Académie impériale de Russie, membre de l'Académie impériale des sciences et des arts appliqués de Saint-Pétersbourg.
1800, il publia Le Dit de la campagne d'Igor, la plus ancienne copie de la Chronique Laurentienne ou chronique du moine Nestor qui lui valut une renommée mondiale.

1806, avec son père et sa sœur aînée et tout l'équipage, elle tomba du pont dans la rivière et survécut miraculeusement. Par la suite, elle fut sujette à des crises nerveuses.

Elle fut la quatrième fille du célèbre bibliophile Alexeï Ivanovitch et d'Ekaterina Alexeïevna, née Volkonsky.

Il fut le fils aîné du prince Ivan Leontievitch et de Sophia Alexeïevna, née Moussine-Pouckine.
1837, il entra en service dans le régiment de la garde à cheval.
1848, il reçut l'Ordre de Sainte-Anne du 3e degré avec un arc pour sa participation à la guerre du Caucase.
1850, il reçut un sabre d'or Pour la Bravoure.
1860, il fut promu major général (Генерал-майор, 4e rang dans la table des rangs, voir en russe la Table des rangs) sous le règne de l'empereur Alexandre II Nikolaïevitch.
1864, il reçut l'Ordre de Saint-Vladimir du 3e degré.
1868, il fut promu lieutenant général (Генерал-лейтенант, 3e rang dans la table des rangs).
1869, il reçut l'Ordre de Saint-Stanislas du 1er degré.
1871, il reçut l'Ordre de Sainte-Anne du 1er degré.

Леонид Егорович Оболенский родился в 1845 году в Малоархангельске. Из Орловской гимназии он перешел в частное заведение, устроенное в Орле известным впоследствии педагогом И. Ф. Рашевским. С 1862 года Оболенский слушает лекции в Санкт-Петербургском университете и медико-хирургической академии по физике, химии и физиологии, а затем в Московском университете — по юридическим наукам и по философии.

В 1866 году с целью ближе стать к народу, Оболенский поступает секретарём Калужской земской управы, но через 3 месяца, из-за близости к некоторым каракозовцам теряет должность. Был арестован, полгода провёл в Петропавловской крепости. Затем был выслан в Буй под надзор полиции, затем переехал в Варнавин. В 1870 году, после смерти отца, получил разрешение вернуться в Орёл, где занимался адвокатурой, по-прежнему под полицейским надзором.

Добился разрешения поселиться в Петербурге (1878), где совместно с профессором Н. П. Вагнером основал журнал «Свет». С 1881 году программа журнала, переименованного в «Мысль», становится шире. В 1883 году Леонид Оболенский приобретает в собственность «Русское Богатство» и издает его до 1891 года. С середины 1880-х сблизился с Львом Толстым, впоследствии во многом с ним полемизировал.

Позже сотрудничает в «Новостях», «Одесском Листке» и «Новом Слове» (ред. С. Н. Кривенко), а также занимается редактированием целого ряда сочинений по философии (Фулье, Селди, Кирхман, Маудсли, Тард, Гефдинг).

В 1900-х работал в газетах «Россия», «Бессарабская жизнь», «Приднепровский край».

В журналах Оболенского беллетристика занимала сравнительно мало места; зато научный и особенно философский отдел давали читателю много живого материала. Самому издателю принадлежало большое число статей разнородного содержания, а также повестей и рассказов.

“Князем Оболенским” неофициально называли отца Л.Л. в Польше, в бытность его там большевистским послом. В “Уходящем объекте” Леонид Леонидович-младший сообщает, что отец его дослужился до статского советника (полковника гражданской службы). Ранее говорилось, что отец — социал-демократ, ”почему-то он попадает в Арзамас Нижегородской губернии, где служит податным инспектором, а потом в Нижний, где он уже член поземельного банка, а потом оказывается в Перми под надзором полиции.” Из письма ко мне от 3 октября 88-го: ”Отец, живший с 1915 г. в Перми, был в партии РСДРП. После Октября примкнул к большевикам Уральской организации”.

• http://www.obolensky.su/en/chelovek-legenda/svetleyshiy-i-siyatelnyiy-leonid-obolenskiy-3.html

Elle fut demoiselle d'honneur à la cour impériale.

Temple de Jean-Baptiste.

Temple de l'icône de Kazan de la Mère de Dieu dans le village Yaropolets.

• Voir en russe, les Gontcharov

1902, elle devint veuve.
1915, elle contribua à l'ouverture d'une école publique à classe unique au village Iaropolets.
Elle fut la dernière propriétaire du domaine Iaropolets.

1918, le domaine fut inscrit au titre de monument culturel du département des musées et de la protection des monuments anciens sous le commissariat du peuple à l'Éducation ou Narkompros et elle en devint la gardienne, mais elle quitta le domaine à la fin de l'automne.

После революции, оказавшись за границей, Ребиндеры столкнулись, как и многие другие русские эмигранты с большими трудностями.

Судьба детей расстрелянного Александра Александровича Ребиндера и Екатерины Алексеевны сложилась по - разному, но достаточно удачно. Несмотря на довольно скудные средства, Екатерина Александровна смогла дать детям образование. Семья Ребиндеров всегда была православной, даже более православной чем другие дворянские роды, наверное, поэтому большинство из них в эмиграции стали православными священниками. Александр Александрович Ребиндер оставил 12 детей, из которых 11 живы до сих пор. Они являются видными фигурами не только русской эмиграции во Франции и православной церкви за рубежом, но и в различных сферах французского общества.

Сергей Владимирович Симанский, 1877-1970 гг., в монашестве Алексий, в 1945-1970 гг. патриарх Московский, глава РПЦ.

Патриа́рх Алекси́й I (в миру Серге́й Влади́мирович Сима́нский; 27 октября (8 ноября) 1877, Москва — 17 апреля 1970, Переделкино) — епископ Русской православной церкви; Патриарх Московский и всея Руси c 4 февраля 1945 года.

Алексий I (Симанский) (1877 - 1970), Патриарх Московский и всея Руси.

В миру Сергей Владимирович Симанский, родился 27 октября 1877 года в Москве, в доме на Мясницкой улице, в св. крещении он получил имя Сергий в честь преподобного Сергия Радонежского. По своему происхождению принадлежал к древнему дворянскому роду Симанских. Родовое имение на берегу реки Великой, в городе Остров. В своем имении Симанские построили церковь Спаса Нерукотворного Образа. В семье строго придерживались православных традиций, отец строго следил за исполнением домашнего молитвенного правила, посещением праздничных богослужений в храме.

• http://drevo-info.ru/articles/1317.html

Занимал Московский Патриарший престол более 25 лет — дольше всех в истории Русской Церкви. Ни при жизни, ни после его смерти — до интронизации Алексия II — никогда не использовался номер при имени.

Был первенцем в семье Владимира Андреевича Симанского (1853-1929), у которого позже появились другие дети: Анна (1878), Андрей (1882), Филарет (1885), Александр (1887). В. А. Симанский служил в канцелярии московского генерал-губернатора, затем в Воспитательном доме; в 1891 году вышел в отставку, получив звание камергера и был пожизненно прикомандирован к Канцелярии Святейшего Синода. Оба родителя надолго уехали за границу. Сестра Анна Погожева (по мужу) после Великой Отечественной Войны стала монахинией с именем Евфросиния киевского Покровского монастыря.

Начальное образование получил дома. С 1888 до 1891 года обучался в Лазаревском институте восточных языков, состоявшем тогда из пятиклассной гимназии и специальных классов с трёхлетним сроком обучения арабскому, персидскому, турецкому языкам, а также истории, языкам и культуре стран Востока и Закавказья.

В 1891 году был переведён в аристократическое учебное заведение — Московский лицей Цесаревича Николая («Катковский»), директором которого в то время был известный монархист В. А. Грингмут. Обучение в этом заведении оказало значительное влияние на мировоззрение юноши, он сблизился с московским монархическим движением, а впоследствии, в 1908 году в Туле, был избран председателем губернского отдела Союза русского народа — крупнейшей монархической организации империи.[1] Окончив лицей в 1896 году, поступил на юридический факультет Императорского Московского университета, продолжая жить в лицее. Закончил полный курс в три года и получил учёную степень кандидата прав за своё сочинение Комбатанты и некомбатанты во время войны.

В 1899—1900 годах находился на военной службе в качестве вольноопределяющегося в 7-м гренадерском Самогитском полку. Вышел в запас в чине прапорщика.

В 1900 году поступил в Московскую духовную академию, которую окончил в 1904 году со степенью кандидата богословия (тема кандидатской работы «Господствующие в современном нравственно-правовом сознании понятия перед судом митрополита Филарета»). Значительное влияние на него оказал тогдашний ректор академии епископ (затем митрополит) Арсений (Стадницкий); инспектором Академии был архимандрит Евдоким (Мещерский).

9 февраля 1902 года в Гефсиманском скиту Троице-Сергиевой Лавры пострижен в монашество епископом Арсением; 17 марта того же года рукоположён во иеродиакона, 21 декабря 1903 года — во иеромонаха.

В 1904—1906 годах — инспектор Псковской духовной семинарии, одновременно преподавал Священное писание Нового завета (в этот период владыка Арсений был Псковским архиереем). В 1906 году стал архимандритом и ректором Тульской духовной семинарии. С 6 октября 1911 года — ректор Новгородской духовной семинарии и, одновременно, настоятель монастыря св. Антония Римлянина (владыка Арсений к тому времени стал архиепископом Новгородским и перевод архимандрита Алексия был осуществлён по его инициативе).

28 марта (ст. ст.) 1913 года был высочайше (императором Николаем II) утверждён доклад святейшего синода[2] о бытии архимандриту Алексию епископом Тихвинским, 2-м викарием Новгородской епархии (епархиальным архиереем был архиепископ Арсений (Стадницкий)). Наречение 27 апреля во Входиерусалимском соборе в Новгородском кремле и хиротонию 28 апреля 1913 года в Софийском соборе возглавил Патриарх Антиохийский Григорий IV (находился в России с визитом) в сослужении Арсения (Стадницкого) и других; присутствовал обер-прокурор В. К. Саблер. Указом святейшего синода от 27 мая 1913 года был утверждён в должности председателя Новгородского Епархиального Училищного Совета.

Согласно высочайшему повелению от 11 декабря 1916 года, с 8 января 1917 года, по хиротонии во епископа (2-го викария Новгородской епархии) Варсонофия (Лебедева), стал именоваться первым викарием.

После Октябрьской революции, в январе 1920 года вместе с митрополитом Арсением был арестован Новгородской ЧК, однако вскоре оба архиерея были освобождены. В ноябре 1920 года предстал перед судом по обвинению в самовольном освидетельствовании мощей святых накануне их вскрытия органами власти и был приговорён к условному сроку заключения.

21 февраля 1921 года Патриархом Тихоном, по просьбе митрополита Петроградского Вениамина (Казанского), был назначен епископом Ямбургским, первым викарием Петроградской епархии. Переехав в Петроград, жил в доме при Казанском соборе, затем в Александро-Невской лавре.

Несмотря на уговоры приехавшего в Петроград в апреле 1921 года бывшего епископа Пензенского Владимира (Путяты) покинуть Петроград и занять Пензенскую кафедру, успешно воспротивился переводу.

29 мая 1922 года, после ареста митрополита Вениамина (Казанского), вступил в управление епархией. Под сильным давлением власти снял отлучение с одного из лидеров обновленчества протоиерея Александра Введенского (решение об отлучении принял митрополит Вениамин), однако отказался подчиниться обновленческому Высшему Церковному Управлению митрополита Антонина (Грановского). Ввиду ультиматума последнего либо признать его власть, либо покинуть Петроград, 24 июня 1922 года сложил с себя обязанности временно управляющего епархией и вместе с другим петроградским викарием — епископом Петергофским Николаем (Ярушевичем) — учредил «петроградскую автокефалию», декларировавшую лояльность властям, но не присоединявшуюся ни к одному из движений. Согласно Питириму (Нечаеву), принятие Введенского в общение было совершено в обмен обещание сохранить жизнь митрополиту Вениамину.

В октябре 1922 года был арестован по обвинению в «контрреволюционной деятельности», осуждён и в конце того же года сослан на три года в город Каркаралинск (ныне в Карагандинской области), где имел возможность служить в городском храме; состоял в переписке с Патриархом Тихоном и митрополитом Сергием (Страгородским).

В марте 1926 года ему было позволено вернуться в Ленинград, где он продолжил борьбу с обновленчеством. В сентябре 1926 года Митрополит Сергий назначил его управляющим Новгородской епархией с титулом архиепископа Тихвинского, позже — Хутынского (епархиальный архиерей митрополит Арсений находился в ссылке в Средней Азии и не мог управлять епархией). Проживал в то время в квартире своего родителя на Большой Дворянской, на Петроградской стороне. Служил обычно в деревянном Троице-Петровском соборе на Петроградской стороне (снесён в 1936 году).

С 1927 года по 1935 год — член Временного Патриаршего Синода, созданного Заместителем Патриаршего местоблюстителя митрополитом Сергием (Страгородским) (со дня учреждения Синода до его «самороспуска»). Поддерживал церковно-политический курс последнего. Одним из требований к митрополиту Сергию (Страгородскому), высказанных в письме духовенства и мирян Ленинграда, настроенных против «Декларации 1927 года», которое было вручено митрополиту Сергию 12 декабря 1927 года, было: «Пересмотреть состав Временного Патриаршего Синода и удалить из него пререкаемых лиц, в особенности митрополита Серафима Тверского (Александрова) и архиепископа Алексия (Симанского).»

С 19 мая 1932 года — митрополит Старорусский. В августе 1933 года назначен митрополитом Новгородским (после официального перевода владыки Арсения на Ташкентскую кафедру).

5 октября 1933 года, по уходе на покой митрополита Серафима (Чичагова) — митрополит Ленинградский. 29 октября прибыл в Ленинград; поселился в игуменских покоях Новодевичьего монастыря у Московской заставы; в 1937 год выселен оттуда и проживал на колокольне Князь-Владимирского собора; с 1940 года — хорах Николо-Морского собора, ставшего кафедральным, и где он с того времени обычно служил.

Во время войны, в период блокады Ленинграда оставался в городе, совершал литургии и молебны, проповедовал, ободрял и утешал верующих. В будние дни, часто без диакона, сам причащал и читал поминания. Постоянно обращался с патриотическими посланиями к своей пастве.

4 сентября 1943 года был вместе с митрополитами Сергием (Страгородским) и Николаем (Ярушевичем) на встрече со Сталиным в Кремле. Результатом встречи стало указание Сталина о избрании Патриарха и дозволении открытия церковных учебных заведений; партийным куратором церковной политики стал В. М. Молотов, непосредственным её проводником — полковник госбезопасности Г. Г. Карпов, возглавивший Совет по делам Русской православной церкви при СНК СССР.

8 сентября 1943 года участвовал в соборе епископов, избравшем на Патриарший Престол митрополита Сергия. Был постоянным членом образованного при Патриархе Сергии Священного Синода.

Патриарх Сергий (Страгородский) скончался 15 мая 1944 года. По его завещанию, составленному ещё в октябре 1941 года, Местоблюстителем стал Преосвященный Алексий.

В своём письме 19 мая 1944 года Председателю Совета Народных Комиссаров, Маршалу Советского Союза И. В. Сталину, Местоблюститель писал:

В предстоящей мне деятельности я буду неизменно и неуклонно руководиться теми принципами, которыми отмечена была церковная деятельность почившего Патриарха: следование канонам и установлениям церковным — с одной стороны, — и неизменная верность Родине и возглавляемому Вами Правительству нашему, — с другой.

Действуя в полном единении с Советом по делам Русской православной церкви, я вместе с учрежденным покойным Патриархом Священным Синодом буду гарантирован от ошибок и неверных шагов.

Прошу вас, глубокочтимый и дорогой Иосиф Виссарионович, принять эти мои заверения с такою же доверенностью, с какою они от меня исходят, и верить чувствам глубокой к Вам любви и благодарности, какими одушевлены все, отныне мною руководимые, церковные работники.

Отчётливо сергианская позиция была выражена и в Первом послании Патриаршего Местоблюстителя к Православной Русской Церкви от 28 мая:

Труд мой облегчается тем, что Святейший Патриарх ясно наметил путь, по которому должен пойти тот, кому вверено водительство корабля церковного: это — строгое следование священным правилам церковным, верность Родине, нелицемерная, по наставлению Апостольскому, покорность предержащей власти, яже есть, по Апостолу, от Бога (Римл. 13,1).

2 февраля 1945 года митрополит Алексий был избран Патриархом Московским и всея Руси на первом Поместном соборе Патриаршей Церкви (не обновленцев) после 1918 года.

10 апреля 1945 года состоялась встреча Патриарха со Сталиным, в которой с церковной стороны участвовали также м-т Николай (Ярушевич) и протопресвитер Николай Колчицкий, управляющий делами Московской Патриархии; правительство, кроме Сталина, представлял В. М. Молотов.

Сталин обрисовал иерархам своё видение того вклада, который предстояло внести Московской Патриархии в дело укрепления международных позиций СССР, нацелил их на занятие лидирующей роли во вселенском православии, приобретение нужных контактов, политическую нейтрализацию антисоветски настроенной русской эмиграции. Обсуждались также перспективы расширения сети духовных школ и создание церковной издательской и полиграфической базы.

С 27 мая 1945 года по 26 июня 1945 года Патриарх Алексий совершал первое в истории московских первосвятителей паломничество в Святую землю, нанеся визиты восточным патриархам. В ходе путешествия преследовалась политическая цель вовлечь неславянские православные Церкви в орбиту Московского Патриархата, что удалось в некоторой степени в отношении Антиохийского Патриарха Александра III.

22 октября 1945 года состоялось оформление передачи Сербскою Церковью Мукачевско-Пряшевской епархии в каноническое ведение Московского Патриархата.

Весной 1946 года Патриарх прикрыл своим именем одно из неоднозначных событий в истории русского православия: по секретному решению правительства СССР Украинская грекокатолическая церковь (так называемая «униатская») на территории СССР была упразднена, а её паства и духовенство (за исключением заранее арестованных епископов) «воссоединены» с РПЦ, которая получала в «бесплатное пользование» все униатские храмы Западной Украины. Все мероприятия «по отрыву приходов греко-католической (униатской) церкви в СССР от Ватикана и последующему присоединению их к Русской православной церкви» были разработаны органами госбезопасности и Советом по делам РПЦ в марте 1945 года и одобрены лично Сталиным.

С открытия на Пасху 1946 года Троице-Сергиевой лавры — ее священноархимандрит. Заботами Патриарха Алексия лавра в короткий срок стала духовным центром русского Православия.

При вручении ему 23 августа 1946 года председателем Президиума Верховного Совета СССР Николаем Шверником первого государственного ордена Трудового Красного Знамени сказал: «позвольте мне, глубокоуважаемый Николай Михайлович, в Вашем лице благодарить Верховный Совет нашего Союза и Правительство во главе с нашим великим вождём Иосифом Виссарионовичем Сталиным за высокое внимание ко мне, выразившееся в пожаловании мне ордена Трудового Красного Знамени. <…>»[11]

Весной 1947 года Патриарх просил Совет по делам РПЦ ходатайствовать перед правительством о передаче Патриархии и епархиям некоторых из изъятых ранее мощей, что частично было удовлетворено правительством (в частности в Богоявленский собор в Москве были переданы мощи святителя Алексия), несмотря на отрициательную позицию Совета в данном вопросе.

В июле 1948 года в Москве торжественно отмечалось 500-летие автокефалии Русской Церкви. К юбилею было приурочено Совещание Глав и Представителей поместных Православных Церквей (первоначально мероприятие задумывалось руководством СССР как вселенский собор «для решения вопроса о присвоении Московской Патриархии титула Вселенской»[13]), которое осудило экуменическое движение и унию как орудие экспансии папизма[14]. На Совещание, однако, не прибыли предстоятели Восточных греческих патриархатов.

С середины 1948 года политика государства к Церкви и религии значительно ужесточилась. Начинаются репрессии против отдельных активных епископов, становится неприкрытым активное вмешательство Совета в кадровую политику Патриархии.

В 1952 году, к 75-летию Патриарха, правительство предоставило Московской Патриархии территорию бывшей усадьбы Колычевых-Боде Лукино (Переделкино). Там была устроена подмосковная патриаршая резиденция.

7 июля 1954 года было принято постановление ЦК КПСС «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения», которое призывало партийные организации к активной борьбе с «религиозными предрассудками и суевериями», к разоблачению «реакционной сущности и вреда религии». 10 ноября того же года последовало постановление ЦК КПСС «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения», которое ознаменовало временную приостановку активного наступления на религию.

Из записи беседы Карпова с Патриархом 17 апреля 1956 год видно, что при том, что Патриарх прислушивался к рекомендациям Совета, в кадровых вопросах он не был механическим исполнителем указаний Карпова; так, в ответ на рекомендацию последнего не назначать митрополита Нестора (Анисимова), в связи со смертью Одесского архиепископа Никона (Петина), на Одесскую кафедру и предложение назначить туда Бориса (Вика), Патриарх[16][17], ничего не говоря о Борисе, сказал: „В таком случае я назначу Нестора в Казань“. (Часом позднее я узнал, что патриарх, разрешив Киевскому митрополиту Иоанну выехать на похороны в Одессу, дал указание вызвать архиепископа Бориса в Одессу, которому и поручить проведение службы, связанной с похоронами Никона. Значит ли это, что патриарх его оставит в Одессе или нет, трудно пока сказать). Патриарх поставил меня в известность, что на Ворошиловградскую епархию он назначает в епископы священника Коноплёва, служащего в церкви на Воробьевых горах.

17 мая 1958 года Патриарх, вместе с митрополитом Николаем (Ярушевичем), был принят Н. Хрущёвым как главой правительства СССР; состоявшаяся беседа, в ходе которой Патриарх высказал ряд просьб, вселила в него определённый оптимизм. Однако, уже осенью того же года в партийном аппарате победила линия на фронтальное наступление на религию и религиозные организации в СССР. В конце 1958 года начала осуществляться новая широкомасштабная кампания по искоренению религии в СССР, инициированная Н. Хрущёвым: храмы (особенно на Украине, в Белоруссии и Молдавии) закрывались сотнями, многие сразу же уничтожались. Было закрыто более 40 монастырей, включая Киево-Печерскую лавру, ликвидировано 5 семинарий из 8, прекращено издание журнала Экзархата Украины «Православний вісник», уменьшено число епископов. Отдельные, наиболее активные, религиозные деятели подвергались уголовному преследованию, во время пасхальных богослужений устраивались провокации и бесчинства, ряд священнослужителей публично сняли с себя сан и занялись финансируемой государством атеистической пропагандой. Вначале Патриарх пытался по мере ограниченных возможностей противостоять антицерковному натиску. Во время встречи с Георгием Карповым 20 февраля 1959 года Патриарх протестовал против налога на свечное производство и выпадов в прессе против церкви и духовенства, на что Карпов ответил, что постановления отменяться не будут и их надо исполнять в полном объёме; по вопросу о открытии «13 — 15 церквей», что, по словам Патриарха, было ранее обещано Никитой Хрущёвым во время их встречи, Карпов «напомнил патриарху о том, что, Н. С. Хрущёв не обещал открывать новые церкви, а заявил, что, когда будет прислано письмо, правительство рассмотрит этот вопрос»[20]. В течение 1959 года Патриарх безуспешно добивался встречи с Хрущёвым[21], направлял на его имя письмо и записку, которые рассматривались Карповым «как своего рода жалоба на Совет» (о чём он прямо заявлял Патриарху)[22]. В письме Карпову от 20 ноября 1959 года Патриарх изложил перечень (11 пунктов) проблем, которые он хотел бы поднять в беседе с Хрущёвым, первым из которых был: «1. Продолжающееся нападение на духовенство и верующих под флагом антирелигиозной пропаганды, с извращением и непроверенно приводимыми фактами, с выводами, оскорбляющими религ[иозные] чувства верующего человека, с дискредитацией духовенства вообще в глазах народа с целью опорочить всю церковь и её служителей»[23]. 10 декабря того же года патриарх и другие лица были приняты Карповым, который, выслушав обеспокоенности Патриархии, заявил, в частности, что «научно-атеистическая пропаганда велась и будет вестись, причём она будет вестись ещё в более широком масштабе — таков закон развития нашего общества»[24]; подводя же итог беседы, Карпов заявил: «Мы ещё раз говорим, что с нашей точки зрения в этих вопросах нет вопроса для постановки в правительстве.» То была последняя встреча Карпова с Патриархом.

30 декабря 1959 года Священный Синод вынес постановление: «Бывшего протоиерея и бывшего профессора Ленинградской Духовной Академии Александра Осипова, бывшего протоиерея Николая Спасского и бывшего священнослужителя Павла Дарманского и прочих священнослужителей, публично похуливших имя Божие, считать изверженными из священного сана и лишёнными всякого церковного общения <…> Евграфа Дулумана и прочих бывших православных мирян, похуливших имя Божие, отлучить от Церкви».[26] В феврале 1960 года на заседании Конференции советской общественности за разоружение (Москва, 1960) Патриарх в своем выступлении говорил об исторических заслугах Православной Церкви и о том, что она сегодня несправедливо «испытывает нападки и порицания»: <…> Церковь Христова, полагающая своей целью благо людей, от людей же испытывает нападки и порицания, и тем не менее она выполняет свой долг, призывая людей к миру и любви. Кроме того, в таком положении Церкви есть и много утешительного для верных её членов, ибо что могут значить все усилия человеческого разума против христианства, если двухтысячелетняя история его говорит сама за себя, если все враждебные против него выпады предвидел Сам Иисус Христос и дал обетование непоколебимости Церкви, сказав, что и врата адова не одолеют Церкви Его.

Вероятно в связи с тем, что выступление было воспринято как нелояльное и вызывающее, его фактическое авторство взял на себя митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич). 21 апреля 1960 года Куроедов, процитировав в извлечении речь Патриарха на конференции общественности, сказал: «Эта речь была по существу выпадом против научно-атеистической пропаганды. Совет разъяснил патриарху, что подобные взгляды являются враждебными.»

15 июня 1960 года состоялась беседа В. А. Куроедова, нового председателя Совета по делам РПЦ при Совете Министров СССР, с Патриархом, на которой Первосвятителю было сделано внушение о «совершенно неудовлетворительно поставленной» внешней работе Патриархии. Куроедов потребовал снять митрополита Николая с должности Председателя ОВЦС и с Крутицкой кафедры[29], что было исполненно поэтапно.

В заседании 12 сентября 1960 года Совет по делам РПЦ постановил, среди прочего: «1. Признать целесообразным вступление Русской православной церкви в члены Всемирного совета церквей в целях усиления внимания[30] на характер и направление его деятельности в интересах мира. <…> 3. Поручить т. Куроедову переговорить с патриархом Алексием по вопросу вступления Русской православной церкви в члены Всемирного совета церквей.»

1 апреля 1961 года, в разгар антирелигиозной кампании, во время всенощной в Елохове произошло нападение на Патриарха некого гражданина, который впоследствии был официально признан невменяемым.

В 1961 году не смог противостоять требованию Совета по делам Русской православной церкви ограничить роль настоятелей в приходах чисто богослужебно-пастырскими обязанностями, передав все хозяйственно-финансовые функции исполнительным органам религиозной общины (прихода), то есть приходскому совету и старосте, которые фактически назначались органами государственной власти. Соответствующие изменения в 4-й раздел («О приходах») Положения об управлении Русской Православной Церковью (принятого на Поместном Соборе 1945 года) внёс Архиерейский собор 18 июля 1961 года по докладу архиепископа Пимена (Извекова). (Фактическое решение о разграничении обязанностей клира и исполнительных органов было принято и сразу проведено в жизнь постановлением Священного Синода ещё 18 апреля того же года). Попытка отдельных архиерев, во главе с архиепископом Ермогеном (Голубевым) добиться их отмены в 1965 году, после смещения Хрущева, была пресечена властями. (Деятельность архиепископа Ермогена была признана «неполезной» для церкви Синодом 30 июля 1968 года[33]). Собор 1961 года также одобрил решение Священного Синода от 30 марта 1961 года о вступлении РПЦ во Всемирный Совет Церквей.

В период с 14 по 21 июля 1963 года в Москве и Троице-Сергиевой лавре проходили торжества в связи с 50-летним юбилеем архиерейского служения Патриарха, на которые прибыли представители православных и инославных церквей мира и которые, по словам «Журнала Московской Патриархии», «вылились в поистине экуменическое общение всего христианского мира».

Первые 10 — 15 лет у кормила церковного управления ближайшими соработниками Патриарха были митрополиты Николай (Ярушевич) и Григорий (Чуков), а также протопресвитер Николай Колчицкий. Митрополит Григорий скончался в 1955 году, а в 1960 году отошёл от дел по болезни протопресвитер Николай и был отстранён митрополит Николай. В последнее десятилетие жизни Патриарха, огромное влияние на него и на повседневное течение церковного управление оказывал его личный секретарь Даниил Андреевич Остапов, потомственный слуга дворян Симанских; внешнеполитическая деятельность Патриархии была полностью в руках Председателя ОВЦС архимандрита (впоследствии митрополита) Никодима (Ротова).

С 22 декабря 1964 года Управляющим делами Московской Патриархии был Преосвященный Алексий (Ридигер).

В 21 час 40 минут 17 апреля 1970 года, в канун Лазаревой субботы, Патриарх скончался в Переделкине от «сердечной недостаточности» на 93-м году жизни; незадолго до того перенёс инфаркт миокарда.

С 18 апреля до 14:00 20 апреля гроб с телом новопреставленного находился в Богоявленском соборе, что в Елохове. После обнесения гроба вокруг собора (в его ограде) траурная процессия направилась в Троице-Сергиеву Лавру, где 21 апреля, после литургии преждеосвященных даров, в неотапливаемом Успенском соборе было совершено отпевание по иерейскому чину.

Погребён возле могилы глубоко чтимого им митрополита Макария (Невского) в крипте Успенского собора Лавры.

• http://forum.vgd.ru/39/5043/120.htm

В библиотеке архиепископа Сергия (Ларина, ум. 1967) хранился изданный в Белграде в 1941 году второй том книги И.К. Сурского «Отец Иоанн Кронштадтский» с характерной надписью, сделан­ной на его полях рядом с напечатанным там извес­тным пророчеством о. Алексея Мечева: «...Ныне... исполнилось пророчество прозорливого старца о. Алексия Мечева... что, когда придет время, — Бог пошлет нужных людей, которые спасут Россию. — Бог послал Иосифа Виссарионовича Сталина и его сподвижников, который закрыл... Союз безбожни­ков и казнил его председателя... приказал открыть Православные храмы, учредил Комиссариат Право­славной Церкви... установил для всех днем отдыха Воскресенье; восстановил Патриаршество в полном блеске и сказал Патриарху... что он желает укрепле­ния Православия...»

Осенью 1941 года прекратились и аресты свя­щеннослужителей. Местоблюстителю Сергию (Старогородскому), митрополитам Алексию (Симанскому) и Николаю (Ярушевичу) не препятствовали рас­пространять их патриотические воззвания к пастве.

• http://userdocs.ru/pravo/132365/index.html?page=3

Симанский Андрей Владимирович (1909) в 1909 поручик, пом. столонач. Московского воен.округа

• http://rosgenea.ru/?alf=18&page=1&serchcatal=%D1%E8%EC%E0%ED%F1%EA%E8%E9&radiobutton=4

Алексе́й Алексе́евич Тати́щев (6 декабря 1885 — 16 января 1947) — чиновник Министерства земледелия, камер-юнкер, мемуарист.

Родился в селе Беляницы Тверской губернии. Сын камергера Алексея Никитича Татищева (1846—1896) и княжны Екатерины Борисовны Мещерской (1848—1930).

Воспитывался в Училище св. Анны, по окончании которого поступил в Александровский лицей. В 1906 году окончил курс с большой золотой медалью, причем удостоен был также медали за сочинение на тему «Переселение крестьян».

По окончании лицея поступил на службу в Главное управление землеустройства и земледелия, занимавшееся реализацией Столыпинской аграрной реформы. Был определен в Переселенческое управление помощником делопроизводителя в V делопроизводстве (ведение переселенческого дела в Амурском и Приморском районах и на Кавказе). Летом 1906 года был командирован сопровождать начальника управления Г. В. Глинку в Сибирь и Степные области. В 1908 году был командирован в Амурскую область в составе экспедиции по обследованию незаселенных территорий. В 1909 году был произведен в коллежские асессоры «за отличие» и назначен чиновником особых поручений VI класса при Переселенческом управлении. 6 декабря 1910 года пожалован придворным званием камер-юнкера. В 1911 году был переведен во Владивосток и назначен заведывающим Приморским переселенческим районом. 26 ноября 1912 года назначен начальником Туркестанского управления земледелия и государственных имуществ. В 1914 году был произведен в коллежские советники «за отличие». Осенью 1915 года занимался устройством в Туркестане беженцев из Польши и Западного края. В декабре того же года был приглашен в Петроград на должность помощника начальника Переселенческого управления, в каковой состоял до конца 1917 года. Дослужился до чина статского советника (1916).

В январе 1918 года выехал на Кавказ, сопровождая жену своего брата Варвару Михайловну, получившую из Кисловодска известие о смертельной болезни отца. Пробыв больше месяца в Ессентуках, Алексей Алексеевич направился в Шебекино Курской губернии, где в имении Ребиндеров жили его мать и сестра Екатерина. Чудом избежал расстрела красноармейцами, постигшего Николая и Александра Ребиндеров. В мае поехал в Киев, где случайно встретил бывшего сослуживца В. Ф. Романова, предложившего Татищеву службу в гетманском правительстве. Вскоре был назначен секретарем Совета министров Украинской державы и пробыл в этой должности до декабря 1918 года. После захвата Киева большевиками выехал в Харьков, где некоторое время служил в областном Союзе кооператоров (бывшем Обществе сельского хозяйства). В конце 1919 года отступил с частями Добровольческой армии в Ростов, затем — в Новороссийск, а оттуда — Крым. Летом 1920 года был назначен посредником по земельным делам Мелитопольского уезда (в это время началась реализация земельной реформы, разработанной начальником Управления земледелия в правительстве Юга России Г. В. Глинкой). В ноябре 1920 года эвакуировался в Константинополь. В 1921—1923 годах работал в Константинополе при Красном Кресте, руководили которым Г. В. Глинка и Б. Е. Иваницкий.

В начале 1923 года прибыл в Берлин, где в это время жил его брат Никита. Затем переехал в Париж, где долгое время служил главным бухгалтером в шведской фирме Alfa Laval. Состоял членом правления Объединения бывших воспитанников Императорского Александровского лицея. Был прихожанином Введенской церкви в Париже, в 1935—1943 годах — помощником церковного старосты. Оставил воспоминания «Земли и люди: В гуще переселенческого движения» (Москва, 2001), посвященные службе в Переселенческом управлении и событиям Гражданской войны.

Студентом издавал журнал "Благонамеренный" (1926). Постригся на Афоне в 1926. Рукоположен в 1927 в г. Белая Церковь (Югославия). Настоятель Свято-Владимировского храма в Берлине (1932-1945). Издавал журнал "За Церковь" (Берлин, 1932-1936).

С 1941 в Англии, редактор Французского информационного агентства, в 1945-1948 военный корреспондент в Германии, Австрии, Греции, Италии, с 1949 в Париже, сотрудник Международной федерации киноархивов (1951-1952), главной редакции французского радиовещания (1961-1964), русской секции французского радио и телевидения (1964-1968), главный редактор газеты "Русская мысль" (1968-1978).