Данило Андроникович Кандыба б. 1708 д. 8 јун 1780
Из пројекта Родовид
| Рођени род | Кандыбы |
| Пол | мушки |
| Цело име (рођено) | Данило Андроникович Кандыба |
| Родитељи
{{{Персон:341286}}} {{{Персон:455663}}} | |
| Вики-страница | wикипедиа:ук:Кандиба_Данило |
Догађаји
1708 Рођење:
Рођење једног детета: {{{Персон:777275}}}
Рођење једног детета: {{{Персон:777277}}}
Рођење једног детета: {{{Персон:668091}}}
Рођење једног детета: {{{Персон:777279}}}
Рођење једног детета: {{{Персон:777278}}}
~ 1757 Рођење једног детета: {{{Персон:777258}}}
8 јун 1780 Смрт:
Напомена
Важко уявити, як забудовувалось місто, тому давайте ще раз звернемось до праці нашого славетного земляка О.Лазаревського; „На Загребелье первоначально поселился Федор Кандыба, нрийдя в Конотоп из Корсуня. Ему приписывается построение Загребельской церкви св. Николая, другая Загребельская церковь – Богоявления — построена в 1740г. Данилом Андреевичем Кандыбою. На меськой гребле было построено несколько водяных мельниц, из которых находившиеся ближе к Дрижковке, принадлежали Костенедким и Кандыбам, а находившиеся ближе к Загребельскому берегу, — были скуплены Андреем Лизогубом.
Со временем город восстанавливается. В 1666 г. здесь насчитывалось 474 двора, жители занимались земледелием и скотоводством, 40 — разными промыслами и торговлей, 47 — портняжным, сапожным, кузнечным, гончарным, бондарским и другими ремеслами. Шесть конотопцев возили из Прикарпатья соль. В городе действовали гута, несколько водяных мельниц, принадлежавших казацкой старшине. Самым богатым среди них был сотник Федор Кандыба. Основав возле Конотопа на «вольных грунтах» слободку Кандыбовку, он узаконил свою власть над ее жителями, которые с 1679 г. согласно гетманскому универсалу «повинны ему як до воженья дров, так до кошенья и прятания сена бити послушными». В 1688 г. гетман подарил Кандыбе с. Куриловку [1002, с. 186, 187, 198, 211, 212, 215]. После смерти Федора его сын, конотопский сотник Андрей Кандыба, «унаследовал уже богатыя земельныя имения, который продолжал увеличивать...» Кроме сельского хозяйства, он занимался разного рода предпринимательством и «арендами», т. е. брал на откуп в Конотопе продажу водки, табака и дегтя [1002, с. 216]. Дети А. Кандыбы, продолжая расширять свои владения, «захватили много Конотопских земель», в т. ч. хутор Совин. В 1764 г. жители хутора писали в Генеральную канцелярию, что Д. Кандыба «снискивал всякие способы, как бы нас принудить с того хутора витти». Силою захватив в свой двор малолетних «Василя Горбенка брата» и «Дмитра Совенка сына» и «забив в колодки, содержал сутки в крайнем утеснении», а потом и «Яреми Чепи дочь... таким же образом подхватя в двор и забив ее в колодки через трое суток держал и, раздевая донага, немилостиво бил». Далее крестьяне писали, что, опасаясь притеснений и издевательств, они скрываются по отдаленным чужим домам, а «хозяйство наше приходит к крайнему разорению, а жены и дети без пропитания страждуть» [1002, с. 217].
Значно пізніше, у 1779–1780 роках, стало відомим ім’я конотопського сотника Данила Кандиби. Після скасування цих посад Кандиби, як представники козацької старшини, залишилися господарювати на своїх землях.
Стояла на Загребеллі Богоявленська церква. Її називали ще Кандибівською. Першу Богоявленську церкву збудував Андрій Кандиба 1740 року. Відомо приблизне місцезнаходження цієї дерев’яної споруди, яка не збереглася. У 1822 році постала кам’яна Богоявленська церква. Будівництво потребувало великих коштів та кваліфікованих майстрів. Церкву, як кажуть, збудували «всім миром». У ній знаходились величезні коштовні ікони. Працювала церковно-парафіяльна школа на три класи. Та у комсомольців були свої гасла. Вони лізли на баню, чіпляли мотузку до хреста,тягли, ламали. Розбили двері, почався погром усередині. Богоявленську церкву було збудовано із міцного матеріалу. Не так просто її було зруйнувати. Церква стояла ще довго. Зрівняли її із землею тільки в 1954 році, коли її підірвали сапери.
Філарет Гумілевський називає храм Богоявлення “одним из самых замечательных”, а притор храму, син генерального судді Андрія Федоровича Кандиби, Данило, у своєму духовному заповіті, пише про нього так: “Состоящая при дворе моем во имя богоявления и воскресения Господня церковь сооружена в 740 г. и снабдена книгами, аппаратами (ризами), сосудами, иконным писанием, внутренним и наружным украшением и всеми церковными потребностями, единственно коштом и старанием моим; но будучи на таком месте, где церкви не бывало, оделена парохиею только в 30 хат то крайне нищетных: не имя от парохии не только для вспоможения себя, но и на содержание священно и церковно служителей дохода, приходит уже в ветхость. Для содержания сей церкви хотя матерь моя судьина генеральная Домникия Кандыбина духовным тестаментом в 749 г. футор Скибянский по купле за … доставшийся: но как оный хутор после того многими прикупленными мною землями гораздо уже увеличен, и без сих прикупленных мною имений сам продовольствовать показанной церкви не может : но по см причинам и в силу материнскаго, уполномочившего меня к шафованию ея имений, тестамента,Скибянский футор променив и устроив на другии в семь тестаменте имеючияся кондиции, в замену Скибянскаго определяю собственно мною нажитый футор Варуховский, при потоке Конотопе населенный, доведшийся мне по куплях в две тысячи пять сот рублей, заключающий в себе двор приезжий с шинком, гумном, огородом, садом, рыбною ловлею и разным хозяйством, а при том достаточно во всех трех руках на два плуга поля с сенокосными угодьями, подсоседческих хат и в них семей двенадцать, с особливым и довольным для них во всех трех руках полем, гайков Костенковских два, Михайловский третий, Корбовщина четвертый, Римаровский пятый, Морозовский шестый, кут Куликовский седмый, Редковский осьмый, также завладенными разными богечанскими владельцами в належитостях сего футора и г. Конотопа считающияся мои поля и отобранныя коммисиею на ранге обозничества генерального в 764 г. десять подсуседческих моих хат со всеми угодии, в сей варуховский хутор с означенными его угодии наличными и в оном подлежащими поручаю в дожизненное содержание сыновни моему Андрею на таковом постановлении, что он Андрей всякие с того футора и по его отиску с отшедших под Бугичан и на ранг обозничества частей будущия корысти получает себя, а за что в означенную церковь на поправки, на реставрацию и на все нужныя ей потребности, також на содержание священно церковнослужителей всякаго года непременно и неудержно по сто двадцати рублей окладу платить и тот оклад собирая, с однаго правильный расход на церковныя надобности весть, а остатки в возвращение надежным людям отдавать или на устроение другой какой церковной экономии, либо за обветшалостью настоящей, на сооружение новой церкви употреблять и церковь всегда в добром порядке содержать должен, не запущая отнюдь в обветшалость и в какие либо скудости и падение. Но блюдя и восстановляя до наймалейшаго пункта все церковныя вещи и благолепие, недремающих страж, ревнительный опекун и неутомленный защитник сей церкви он Андрей бысть должен про кончину свою. Как я на него твердо в сем надеюсь, так в заключении того завещеваю и сие: как он Андрей, так и никто другой по преемству с числа сих определенных мною на церковь недвижимых угодий ниже малейшей какой части ни продать, ни заложить, ниже под какими нибудь другими сделками упущать в сторония руки – да не иметь никакой силы. Но ежели дасть ему Андрею Бог равнаго ему совестию, трудолюбием и знанием законов и страха Божия наследника, в таком разе оному наследнику или кому надежнейше и по самой чистой совести солиднее из братьев своих, одному он Андрей полную волю сии угодия передать, а тот преемник при своей смерти кому другому, а за тем преемники того во веки передавать должны на таких все кондициях и обстоятельствам, каковы здесь самому ему Андрею от меня предположены. Ежели ж он Андрей, либо кто из преемников его, взявши на себя сию должность оказался хотя мало в неисправном платеже на церковь установленнаго оклада, или бы с оклада не имел горячаго попечения в снабдении и содержании церкви и ея священнослужителей и всех до последка потребностей и заключающихся по сему определению интересов: в таком случаю всякому правительству даю полномочие а приношу последнюю мою просьбу: отобрав от нерадящаго о сем таланте содержателя добра поручить их с церковью и всеми ея обстоятельствами постороннему опекуну из набожных и во всем добронадежных людей и наблюдать в праведном отчете сколь возможно ревнительно, силою законов и правительства, дабы сия церковь во век пребыла безсмертною о душе моей, предков, родителей, жены и детей моих и всех трудившихся и всякое доброе участие совмещающих о сей церкви жертвою и памятию. Данила Андреевич Кандыба 1781 г.”.
Од прародитеља до унучад
!-- ТРЕЕ_ИН_ПЕРСОН_ПАГЕ --
